Островитянин - [26]

Испуганные стада травоядных разбегались с пути кочующего племени. Гейл, причисленный к одному из фланговых отрядов, легко мог насчитать не меньше двух десятков разновидностей животных: одни держались большими стадами, другие паслись в одиночку; у иных были рога самой разнообразной формы, другие были лишены такого украшения. Шкуры их представляли собой все доступные воображению сочетания пятен, крапинок и полос.

Именно там, вблизи одного такого стада юноша заметил, как крадется в зарослях травяной кот, почти незаметный среди высокой травы.

Навстречу Гейлу на холм поднялись еще двое воинов, и издалека по рисунку на щитах тот узнал в них Люо и Рейбу. Щиты шессины носили во время перехода, поскольку в любой момент можно было ожидать нападения. Овальные, размером почти в рост человека, из прочной кожи, щиты разрисовывались яркими красками, насколько воину хватало способностей и воображения. Некоторые изображали картины, явившиеся во сне или силуэты животных, но большинство ограничивалось отвлеченными ничего не выражающими узорами. Так, Гейл разрисовал свой щит вертикальными белыми и зелеными полосами, а Рейбо украсил свой пятнами, похожими на цветы, используя все доступные ему краски. Что касается Люо, то свой щит он разрисовал наподобие шкуры троерога: косыми черно-белыми линиями.

— Красота-то какая! — воскликнул Рейбо, приблизившись к Гейлу. — Что может быть красивее этого? — Юноши поставили щиты на землю и облокотились на них, пяткой одной ноги упираясь в колено другой, в привычной позе пастухов.

— Да, и впрямь красиво, — отозвался Гейл. — И все же мне жаль уходить на юг. Еще много лет пройдет, прежде чем мы сможем сюда вернуться.

Некоторое время молодые люди молча наблюдали за кочевьем своего племени. Молчание нарушил Люо.

— Скажите, а вы заметили, как странно ведет себя Гассем?

— Он сам вызвался сопровождать тыловой отряд, — заметил Рейбо. — А ведь вполне мог выбрать местечко получше, не среди пыли и навоза. Старейшины расположены к нему, они не стали бы возражать.

— А что говорит Торбо? — полюбопытствовал Гейл.

Торбо был чабес-фастеном его молочного брата и лучше прочих мог объяснить непонятное поведение Гассема.

— Он признал, что они с Гассемом стали совсем чужими друг другу. Можешь представить себе нечто подобное? — Люо не скрывал недоумения. — Якобы Гассем заявил ему, что говорит с духами.

— И даже не просто с духами, — дополнил Рейбо, — а будто бы с каким-то одним, особым духом, имени которого не желает называть. Гассем утверждает, будто этот дух куда более могуществен, чем все известные нам.

— А о чем они с ним говорят? — встревожился Гейл.

— Неизвестно, — ответил Люо. — Он утверждает, что для этого еще не пришло время. Нынче утром я успел поболтать у костра с несколькими воинами, идущими в тыловых отрядах. Они подтвердили, что Гассем ведет себя странно: то и дело он оставляет свой пост и уходит куда-то назад. Такое впечатление, будто он пытается что-то разыскать в болотах на востоке. Может, его дух живет именно там?

— Он проводил немало времени на болотах еще задолго до того, как мы отправились в путь, — заметил Гейл. Это было совершенно несвойственно шессинам, которые больше всего на свете предпочитали луга и равнины. Конечно, порой странствия приводили их в горы и на морское побережье, и там они чувствовали себя вполне нормально, однако все шессины без исключения испытывали ненависть к болотистым землям, где было полно ядовитых гадов и злобно жалящих насекомых, а также смертельных ловушек, как для человека, так и для скота. Вне всякого сомнения, лишь злобные духи могли обитать в этих скверных местах.

— Говорящим с Духами все это очень не по душе, — заявил Люо. — Но Гассем утверждает, что они просто ему завидуют и боятся утратить власть, потому что не верят, будто кто-то кроме них способен общаться с духами.

— Думаю, тебе стоит посоветоваться с Тейто Молом, — обратился Рейбо к Гейлу. — Боюсь, это мало что даст, но все же лучше, чем ничего. Ведь ты не разговариваешь с Гассемом уже несколько месяцев, а нам самим едва ли удастся проникнуть в его замыслы, да и с Тейто Молом мы не так близки, как ты.

— Честно говоря, мы с ним уже беседовали об этом… Еще прежде, чем Гассем начал пытаться строить из себя Говорящего с Духами. А что, он по-прежнему твердит, будто шессинам необходимо войско и король?

— О, да, — ответил Рейбо, задумчиво тыча в землю тупым концом копья. — Хуже того, нашлись воины — по счастью, не много, — кому такие мысли пришлись по душе. Гассем собрал вокруг себя прихлебателей, которые, подобно ему самому, полагают, будто их недооценивают и лишают заслуженного высокого положения. Там нет почти никого из нашей общины, и все же даже кое-кто из старших воинов прислушивается к его речам. Более того, мне показалось, что Гассем пытается переманить на свою сторону даже старейшин. В последнее время он все чаще о чем-то беседует с Борленом.

Старейшина Борлен обладал средним достатком и был практически лишен каких-то особых способностей, если не считать умения красиво говорить. У него был звучный голос, он умел сопровождать свои речи выразительными жестами и выбирать для них самый удачный момент. Если требовалось послать человека для переговоров с другим племенем, обычно выбирали именно Борлена, хотя прочие старейшины были вынуждены подсказывать ему, какие именно слова произносить, ведь сам он никогда не отличался особым умом.