Острова в небе - [41]

С каждым часом Земля становилась все меньше, а Луна все больше. Делать было почти нечего, разве что проверить приборы и периодически связываться по радио с различными космическими станциями и лунной базой. Большую часть времени все спали или играли в карты, но один раз мне представилась возможность поговорить с мамой и папой. Голоса их звучали несколько обеспокоенно, и я понял, что наши имена попали в заголовки новостей. Однако я дал им понять, что у меня все прекрасно и тревожиться вовсе не из-за чего.

Необходимые приготовления были сделаны, и все с нетерпением ждали, когда наш корабль пролетит мимо Луны и можно будет подцепить контейнер с топливом. Хотя я часто наблюдал Луну в телескоп, невооруженным глазом огромные равнины и горы воспринимались совсем по-другому. Луна приблизилась настолько, что отчетливо были видны все крупные кратеры вдоль полосы, отделявшей ночь от дня. Линия восхода только что пересекла центр диска, и в кратере Гиппарх, где готовились к нашему спасению, начинался рассвет. Я попросил разрешения воспользоваться корабельным телескопом и заглянул внутрь огромного кратера.

Казалось, будто я повис в космосе всего в восьмидесяти километрах от поверхности Луны. Гиппарх заполнял все поле зрения — невозможно было охватить его одним взглядом. Лучи Солнца падали на разрушенные стены кратера, отбрасывая чернильные тени длиной в полтора километра. Тут и там высокие пики ловили первые отблески зари, сверкая подобно маякам в окружавшей их темноте.

В тени кратера виднелись и другие огни — огни, расположенные в аккуратном геометрическом порядке. Я смотрел на одно из лунных поселений; темнота скрывала от меня огромные химические заводы, герметичные купола, космопорты и энергостанции, приводившие в действие катапульту. Через несколько часов они станут отчетливо видимыми, когда Солнце поднимется над горами, — но к тому времени мы уже пролетим позади Луны, и ее обращенная к Земле сторона будет от нас скрыта.

А потом я увидел ее — тонкую светящуюся полоску, тянувшуюся по прямой через темную равнину. Я смотрел на прожектора, освещавшие пусковую трассу, расположенные, словно фонари вдоль автострады. В их свете инженеры в скафандрах сейчас настраивали огромные электромагниты и проверяли, свободно ли движется рама по направляющим. Цистерна с топливом ждала в самом начале трассы уже заправленная и готовая к установке на раму. Если бы внизу был день, возможно, я смог бы увидеть запуск. Крошечная точка пробежала по трассе, двигаясь все быстрее и быстрее, по мере того как электричество из генераторов поступало на электромагниты. Цистерна должна бы покинуть катапульту со скоростью свыше восьми тысяч километров в час — слишком быстро для того, чтобы Луна успела притянуть ее обратно. Поскольку цистерна двигалась почти горизонтально, поверхность Луны, искривляясь, должна была уйти из-под нее, и цистерна отправилась бы в космос — чтобы, если все пойдет как надо, встретиться с нами три часа спустя.

Думаю, самый впечатляющий момент наступил, когда корабль прошел позади Луны и я увидел собственными глазами ту ее сторону, которая оставалась скрытой от человеческого взгляда до появления ракет. Да, верно, я видел множество фильмов и фотографий другой стороны Луны и столь же верно, что она почти ничем не отличается от видимой. Однако волнение никуда не девалось. Я подумал обо всех астрономах, которые всю жизнь составляли карты Луны и никогда не видели той ее половины, над которой я сейчас пролетал. Чего только они бы не отдали за возможность, которая сейчас представилась мне — представилась совершенно случайно, без каких- либо усилий с моей стороны!

Я почти забыл о Земле, когда Тим Бентон снова привлек к ней мое внимание. Она быстро опускалась к лунному горизонту; восходящая Луна должна была ее затмить по мере того, как мы летели по большой дуге. Ослепительный зелено-голубой серп — с яркой южной полярной шапкой и

огненным отражением Солнца в Тихом океане — был моим домом, отстоявшим теперь на четыреста тысяч километров. Я смотрел, как Земля опускается за низкие лунные холмы, пока не осталось лишь едва заметное туманное кольцо; потом исчезло и оно. Солнце все так же было с нами — но Земли не стало. До этого мгновения она всегда была с нами на небе, словно часть всего сущего. Теперь остались только Солнце, Луна и звезды.

Контейнер с топливом уже летел нам навстречу. Его запустили час назад и передали нам по радио, что он выходит на заданную орбиту. Гравитационное поле Луны искривляет траекторию, и мы должны были пройти в нескольких сотнях километров от него. Задача заключалась в том, чтобы уравнять скорости, используя наше оставшееся топливо, а поравнявшись с цистерной, перекачать к себе ее содержимое. Потом мы могли повернуть к Земле, а пустой контейнер остался бы плавать в космосе, присоединившись к остальному мусору, кружащему в Солнечной системе.

— Но предположим, — с тревогой сказал я Норману Пауэллу, — что он попадет прямо в нас! В конце концов, все это очень похоже на стрельбу из пушки по цели. А цель — мы.

Норман рассмеялся:

— Когда он поравняется с нами, он будет двигаться очень медленно, и мы заметим его на экране радара еще издалека. Так что опасности столкновения нет. К тому времени, когда он окажется совсем близко, наши скорости сравняются, и, даже если мы столкнемся, удар будет не сильнее, чем при встрече двух снежинок.