Острова в небе - [35]

Мы очень удивились, увидев дневную сторону планеты. Почему-то все всегда представляли Меркурий похожим Луну, то есть покрытым кратерами и горными хребтами. Но оказалось, что на стороне, обращенной к Солнцу, вообще нет гор — лишь несколько низких холмов и огромные изборожденные трещинами равнины. Если подумать, то причина вполне очевидна. Температура под вечными лучами Солнца составляет свыше семисот градусов по Фаренгейту. Этого слишком мало, чтобы расплавить камень, но она может его размягчить, а сила тяжести делает все остальное. За миллионы лет горы, которые могли существовать на дневной стороне Меркурия, постепенно осели подобно куску смолы в жаркий день. Лишь вдоль края ночной стороны где температура намного ниже, есть настоящие горы.

Второй раз мы удивились, обнаружив, что в этом сверкающем аду есть озера. Естественно, не из воды, а из расплавленного металла. Поскольку никому до сих пор не удалось до них добраться, мы не знаем, что это за металлы вероятно, свинец и олово с различными примесями. Фактически — озера припоя! Когда-нибудь эти озера могут оказаться весьма ценными — если мы найдем способ добывать их содержимое.

Как вы можете догадаться, мы вовсе не стремились садиться на дневной стороне. Составив фотографическую карту, мы решили бросить взгляд на ночную сторону.

Единственным способом это сделать было осветить ее специальными ракетами. Мы опустились настолько низко, насколько могли себе позволить, — на высоту полтораста километров — и выстрелили один за другим световые маркеры мощностью в миллиард свечей, одновременно ведя

фотосъемку. Маркеры, естественно, летели рядом с нами с той же скоростью, пока не сгорели.

Это было так странно: сознавать, что освещаешь землю которая никогда не видела Солнца, — землю, которая в течение, возможно, миллионов лет знала лишь свет звезд. Если там существовала какая-то жизнь — что казалось крайне маловероятным, — для нее это наверняка стало настоящим сюрпризом! По крайней мере, это было первое, что

пришло мне в голову, когда я смотрел на пламя, ярко освещающее эту скрытую от всех землю. Потом я подумал, что существа, живущие на ночной стороне, вероятно, должны совершенно слепы, подобно рыбам в глубинах наших океанов. И тем не менее все это были лишь фантазии: ничто не могло выжить в этой вечной тьме, при температуре почти в четыреста градусов ниже точки замерзания. Теперь, конечно, мы знаем намного больше…

Прошла почти неделя, прежде чем мы рискнули совершить посадку. К этому времени была уже составлена подробная карта поверхности планеты. Ночная сторона и большая часть сумеречной зоны закартированы, но есть и множество выглядящих достаточно многообещающе равнин. Наконец мы выбрали большую мелкую чашу на краю дневной стороны.

На Меркурии есть следы атмосферы, но ее недостаточно чтобы воспользоваться крыльями или парашютами. Так что нам пришлось садиться, тормозя двигателями, также как на Луне. Приземление на двигателях всегда вызывает некоторое беспокойство — особенно приземление на новую планету, где невозможно быть уверенным, что то, что выглядит как камень, действительно им является.

Но в нашем случае это действительно оказался камень, а не один из тех предательских пылевых наносов, что встречаются на Луне. Приземление было столь мягким, что мы едва почувствовали его в кабине. Затем двигатели автоматически отключились. Мы были первыми людьми на Меркурии. Вероятно, вообще первыми живыми существами, когда-либо коснувшимися поверхности этой планеты.

Как я уже сказал, мы приземлились на границе дневной стороны. Над горизонтом висел ослепительный диск Солнца. Странно было видеть его почти неподвижным, никогда не всходившим и не заходившим — хотя из-за того, что эксцентриситет орбиты Меркурия очень велик, Солнце все же колеблется туда-сюда, описывая дугу в небе. Тем не менее оно никогда не опускалось за горизонт, и у меня постоянно создавалось впечатление, будто сейчас поздний вечер и скоро наступит ночь. Трудно было осознать, что «ночь» и «день» здесь ничего не значат…

Полагаю, сама возможность исследовать новый мир выглядит весьма увлекательно. Но это еще и чертовски тяжелая работа — и опасная, особенно на планете, подобной Меркурию. Первой нашей задачей было предусмотреть, чтобы корабль не перегрелся, — для этой цели у нас имелись специальные защитные навесы. «Зонтики от солнца», как мы их называли. Они выглядели довольно своеобразно, но вполне справлялись со своим назначением. У нас даже были переносные палатки из тонкого материала, которые защищали нас на открытом пространстве. Они были сделаны из белого нейлона и отражали большую часть солнечных лучей, хотя пропускали достаточно, чтобы обеспечить нам необходимое тепло и свет.

В течение нескольких недель мы занимались разведкой на солнечной стороне, порой удаляясь от корабля на тридцать километров. Может показаться, что это не слишком далеко, — но только не когда ты в скафандре и несешь с собой все свои припасы. Мы собрали сотни образцов минералов и сняли тысячи показаний приборов, отправив результаты по радио на Землю. Добраться до озер, которые мы видели на дневной стороне, нам не удалось — до ближайшего из них было тысяча триста километров, а мы не могли позволить себе тратить ракетное топливо на прыжки по планете. В любом случае отправляться в эту адскую топку с нашим непроверенным снаряжением было слишком опасно.