Острова в море - [2]

— Воистину справедливо, что ты руководишь нами, о почтеннейший. Подобно соколу, ты не упускаешь добычу из виду ни на секунду.

 — Подобно соколу, вечером я засыпаю, — ответил Джелаль ад-Дин, зевая. — И подобно старому соколу, мне нужно спать больше, чем раньше.

 — Твои года принесли тебе твою мудрость, — нерешительно сказал Дауд, как бы раздумывая, продолжать или нет. В конце концов он решился: — Правда ли, о почтеннейший, что ты однажды встретил человека, который знал Пророка?

 — Это правда, — гордо ответил Джелаль ад-Дин. — Это произошло в Антиохии, когда войско Сулеймана шло в Константинополь на битву с греками. Дед хозяина постоялого двора, где я находился на постое, все еще жил со своим внуком. Он был мединцем, и лет ему было куда больше, чем мне сейчас, ибо он воевал вместе с Халидом ибн Аль-Валидом, когда наши взяли Медину. А еще до этого, в юности, он сопровождал Мухаммеда, когда Пророк вернулся с триумфом из Медины в Мекку.

 — Аллаху акбар, — прошептал Дауд. — Я еще больше польщен тем, что нахожусь в твоем присутствии. Скажи мне, не передал ли старик тебе хадис, какое-нибудь поучение Пророка, которое ты мог бы передать мне для моего просвещения?

 — Передал, — ответил Джелаль ад-Дин. — Я отлично помню эту историю, как если бы старик рассказал мне ее вчера. Это произошло по дороге в Святой Город. Абу Бакр, который, конечно же, пока не был халифом, ибо Мухаммед еще был жив, начал бить человека, который упустил верблюда. Пророк улыбнулся и сказал: "Посмотрите, что делает этот паломник". Абу Бакр устыдился, хотя Пророк прямо и не призвал его остановиться.

 Дауд низко поклонился:

 — Я в неоплатном долгу перед тобой.

 Он повторил историю несколько раз. Джелаль ад-Дин кивнул, подтверждая, что Дауд выучил хадис назубок. Соблюдая давнюю традицию, Дауд произнес:

 — Мне передал этот хадис Джелаль ад-Дин, которому его передал… как звали того старика, о почтеннейший?

 — Его звали Абд аль-Кадир.

 — …которому его передал Абд аль-Кадир, которому его передал Пророк. Подумать только, всего два человека между Мухаммедом и мной, — Дауд снова поклонился.

 Джелаль ад-Дин поклонился в ответ, после чего снова зевнул и сконфузился:

— Прошу прощения. Воистину мне пора спать.

— Спи же, и пусть Аллах хранит тебя до наступления утра.

Джелаль ад-Дин завернулся в одеяло:

— И тебя, сын Зубайра.

* * *

— Не слабые укрепления, — сказал Дауд через неделю, указывая вперед на земляной вал в шесть человеческих ростов, который окружал Плиску, столицу Телерига.

— По сравнению со стенами Константинополя, это просто детские игрушки, — ответил Джелаль ад-Дин. — Представь себе две стены, каждая вдвое выше этих, сплошной камень, по хорошему рву впереди и между, а на стенах, кажется, все греки мира в полном боевом облачении. — Прошло полвека, но он по-прежнему помнил ужас того дня, и до сих пор не понимал, как уцелел во время штурма.

— Я родился в Константинополе, — мягко напомнил ему Дауд.

— Да, конечно, — Джелаль ад-Дин покачал головой, злясь на себя за то, что воспоминания о прошлом затмили для него настоящее. Со стариками это иногда бывает, но кто же любит вспоминать о собственной старости?

Дауд посмотрел по сторонам. Убедившись в том, что Искур его не услышит, он сказал, понизив голос:

— Не слабые укрепления для дикарей-язычников. И посмотри, как много внутри земли — Плиска наверняка город побольше, чем я думал.

— Нет, — Джелаль ад-Дин вспомнил разговор с предыдущим посланцем к Телеригу. — Сам город невелик. Вал предназначен в основном для того, чтобы оградить пастбища для ханских стад.

— Для его стад? И это все? — Дауд запрокинул голову и засмеялся. — Такое впечатление, что я попал в странный новый мир, где все не так, как кажется.

— У меня такое впечатление появилось, как только мы перешли через горные тропы, — серьезно сказал Джелаль ад-Дин. Дауд удивленно посмотрел на него. Он попытался обьяснить: — Ты из Константинополя. А я родился недалеко от Дамаска, где обитаю и по сей день. Дорога между нашими городами далека, куда дальше, чем от Константинополя до Плиски.

Дауд кивнул.

— И тем не менее по дороге ничего не меняется, — продолжил Джелаль ад-Дин. — Все такая же погода, такие же поля, такие же люди. Ну да, в Константинополе больше греков, все еще больше христиан, ибо наши там правят не так давно, как в Дамаске, но разница лишь относительна, а не абсолютна.

— Все это так, — сказал Дауд, снова кивнув. — Тогда как здесь…

— Вот именно, тогда как здесь, — сказал Джелаль ад-Дин с изрядной иронией. — Оливки здесь не растут, солнце с трудом пробивается через туманы, которые пеленают его как новорожденного младенца, и даже грек бы здесь не помешал, ибо тогда можно было б наконец поговорить с цивилизованным человеком. Этот мир совсем не такой, как наш, и мне он не очень-то по душе.

— Тем не менее мы надеемся объединить его с нашим посредством Ислама, — ответил Дауд.

— Да, надеемся, надеемся. Подчинение воле Аллаха обьединяет всех людей. — Теперь уже Джелаль ад-Дин убедился, что Искур не обращает на него внимания. Кочевник находился в достаточном отдалении. Джелаль ад-Дин продожил: — Даже болгар.