Острова среди ветров - [72]

Дальнейшая эмиграция невозможна

В не меньшей степени, чем расовыми проблемами, общее развитие страны тормозится ее перенаселением. Миссия Гаити от Организации Объединенных Наций сделала вывод, что даже если в целом национальный доход оставался в 1947–1948 годах на том же уровне, что и 20 лет назад, то на душу населения он не мог остаться на прежнем уровне. С тех пор положение не улучшилось сколько-нибудь заметно.

Еще в 20-х, в начале 30-х годов многие могли эмигрировать на Кубу и в Доминиканскую Республику, чтобы работать там на сахарных плантациях. Однако депрессия заставила большинство из них вернуться с Кубы. А во время диктатуры Трухильо массы гаитян были вынуждены бежать от резни, которую «благодетель» учинил в 1937 году; тогда на доминиканской стороне острова было вырезано 20 тысяч крестьян.

Сейчас эмиграция на Кубу запрещена, а Доминиканская Республика (где на площади, вдвое большей остальной территории Гаити, проживает полмиллиона жителей из 4 миллионов населения острова) закрыта не только для въезжающих. Когда я находился на Гаити, граница была закрыта для всякого движения, кроме американской авиалинии с Ямайки через Порт-о-Пренс и Санто-Доминго в Пуэрто-Рико и обратно. Между тем некоторые из сподвижников Трухильо жили на Гаити как беженцы. В той же гостинице, что и я, проживал его бывший начальник полиции…

Африка тоже фактически закрыта для эмиграции из Вест-Индии. Когда Ямайка обратилась по этому поводу к новым государствам Африки, последние ответили, что речь может идти лишь о приеме квалифицированной рабочей силы. А на Ямайке, Гаити и других вест-индских островах хотят освободиться именно от людей, не имеющих профессии.

В большой степени из-за этого решение проблемы перенаселения Гаити продолжает висеть в воздухе, несмотря на всевозможную международную помощь и на развитие сельских районов.

Воду и политика

Президент Франсуа Дювалье — бывший начальник Государственного бюро этнологии и эксперт по воду (поэтому, естественно, обвиняемый своими противниками в том, что он сам раньше был «великим хунга-ном» — верховным жрецом воду), по словам одного американца, долгое время проживавшего на Гаити, «сделал много полезного из того, что должно было быть сделано давным-давно». Так, например, только сейчас разрешены профсоюзы. Это было немыслимо, пока у власти стояли мулаты.

Но ни о каких решительных шагах в сторону демократии по-прежнему не может быть и речи. Дювалье опирается на тайную полицию, которая приобрела печальную славу своим террором против мулатской буржуазии даже в оставшихся французских колониях (простите, департаментах) Гваделупе и Мартинике, где всегда с интересом, и не без скепсиса, следят за тем, что происходит в бывшей сестринской колонии Санто-Доминго.

И даже уже в 1959 году здесь произошла весьма странная история. Мулатский кандидат в президенты, выбывший из игры после победы Дювалье на выборах в 1957 году, скончался в Порт-о-Пренсе, куда он вернулся исхудавший и больной, после того как долго прятался в одной из горных пещер.

Хоронить в столице его не разрешили. Полицейские власти боялись, что похороны вызовут беспорядки. Поэтому предложили другое место. Но когда похоронная процессия вышла из Порт-о-Пренса, ее остановил грузовик с солдатами, вооруженными пулеметами. Солдаты забрали гроб, а друзья и родственники вернулись домой, так и не отдав покойному последнего долга.

Позднее сообщили, что похороны прошли по всем правилам. Однако семья покойного сомневалась в том, что все было сделано как полагается. Тогда произвели эксгумацию и оказалось, что у трупа исчезли сердце и мозг. Объяснить это можно было только одним: политические противники покойного «обезвредили» его на обрядовой церемонии воду.

ГДЕ ЧЕРНЫЙ ХОЧЕТ СТАТЬ БЕЛЫМ

Вопреки непрерывным конфликтам между мулатской буржуазией и неграми на Гаити, вопреки противоречиям между индийцами и неграми на Тринидаде и особенно в Британской Гвиане к белым в современной Вест-Индии относятся без расовой нетерпимости. Возможно, что во французских «заокеанских департаментах» Мартинике и Гваделупе «космополитов», то есть французов из метрополии, не очень жалуют. Но при этом местные жители считают себя французами. На британских островах можно встретить негров, которые говорят, что они терпеть не могут англичан, но это не мешает им во многом вести себя, как эти самые англичане. Их прежние хозяева, как ни странно, стали для них идеалом, которому они сознательно или бессознательно стараются подражать.

«Я совершенно уверен в том, что если бы Создатель дал ямайским неграм возможность стать белыми, то 8 из 10 воспользовались бы этой возможностью, — писал анонимный корреспондент «Сенди Глинер» в 1961 году. — Как же тогда люди могут утверждать, что на Ямайке черные ненавидят белого? Черный не может ненавидеть белого хотя бы уже потому, что мозг его сотнями лет из поколения в поколение реформировался под влиянием белых, и теперь он думает не как черный, а как белый».

Чувство неравноправия порождает своего рода защитную реакцию, но пока не у всего народа, а у отдельных, более образованных негров или цветных. Во всяком случае в начале знакомства с ними неизменно замечаешь некоторую настороженность. Но стоит им убедиться в том, что белый иностранец не проявляет барского высокомерия, их скованность исчезает, и они становятся такими же доверчивыми и приветливыми, как и все прочие вест-индцы.