Вечером все собравшиеся у костра делились открытиями этого дня. Карл Карлович присутствовал тут же, но был очень не в духе, так как его экскурсия в горы не дала почти ничего нового.
— Карл Карлович, вы много потеряли, не оставшись с нами, — обратилась к нему Наташа. — Ведь мы затеяли рыбную ловлю и не безрезультатно. Прежде всего — вот эти вкусные раки.
— Да, они ни чем не хуже наших омаров, — согласился Флигенфенгер. — В каменноугольный период на Земле они также водились во множестве.
— А вот это специально для вас, — продолжала Наташа, — подавая ему коробку от консервов, наполненную всевозможнейшими раковинками.
— Посмотрите-ка, Карл Карлович!
Глаза Флигенфенгера разгорелись, досада на неудачу в течение дня тотчас же пропала, и он сейчас же принялся их систематизировать.
— Карл Карлович, погодите! Успеете еще с этим-то. Вот, пойдите-ка лучше, я вам покажу Венериных рыб. Ах, если бы вы знали, какие это странные рыбы! Совсем не похожи на наших земных: какие-то прямые пластинки, вроде древнерусских серебряных гривен, которые я когда-то видела в музее.
Карл Карлович отправился с Наташей к месту, где их оставили, с электрическим фонариком. Каково же было их изумление, когда рыб не только на месте, но даже и поблизости не оказалось: они куда-то бесследно исчезли, хотя никто к ним не подходил! Карл Карлович даже обиделся на Наташу, подумав, что она просто-напросто шутит над ним. И только искреннее недоумение девушки перед случившимся непонятным исчезновением рыб, заставило его поверить, что это не было шуткой. Загадка осталась неразгаданной до следующего утра.
При наступлении ночи Добровольский обратил внимание на то, что облачность, все время покрывавшая небо, на западном горизонте, кажется не столь плотной, как в остальных частях неба. Это вызвало большую радость у наших путников, так как это явление предвещало ясное небо на Венере, которое до сих пор не было видно. Имеретинский сделал другое интересное наблюдение: одна из отдаленнейших гор, по направлению к северо-западу, оказалась ярко освещенной на своей верхушке. Не оставалось сомнений в том, что это действующий вулкан, о чем, впрочем, можно было уже догадаться после несчастного случая в "Долине Смерти".
В этот вечер почему-то все вспомнили о покинутой ими Земле, стали делиться последними впечатлениями, вынесенными оттуда, долго говорили о Петрограде, который весь сейчас окутан сырыми туманами, вспомнили о вечно погруженных в свои повседневные заботы, деловых петроградцах, которые давно уже, вероятно, забыли о попавших на Венеру, считая их погибшими. Наташе стало очень грустно: она вспомнила отца и брата, родных и близких… Имеретинский также живо представил себе образ Аракчеева и предложил замеченный им вулкан назвать в честь председателя клуба "Наука и Прогресс". Все одобрили предложение и вулкан был окрещен именем Аракчеева.
Утром следующего дня Наташа и Карл Карлович опять не могли разыскать загадочных рыб. Решено было снова закинуть сеть и выловить их для определения; действительно, среди пойманных разных рыбок оказалось и несколько подобных вчерашним. При одном взгляде на них, Карл Карлович убедился, что это был род рыб, очень похожий на существующий и поныне, земного цератодуса, открытого впервые в 1870 г. в Австралии (Ceratodus Forsteri). Цератодус — двоякодышащая рыба. Кроме жабер ее плавательный пузырь заменяет легкое при дыхании вне воды атмосферным воздухом. Карл Карлович сообщил, что на Земле цератодусы обитают в таких речных бассейнах, которые в жаркое время года пересыхают, и тогда эти рыбы дышат одним легким, спасающим их от смерти. Это приспособление выработалось еще у их предков, живших в каменноугольный период и обитавших, несомненно, в пресноводных бассейнах. Оставаясь часто без воды, эти рыбы приобрели способность передвигаться с места на место, благодаря упругости своего тела. Вот этим-то и объяснялось их таинственное исчезновение из-под папоротника; попросту говоря, они "ушли" туда где чувствуют себя, во всяком случае, привольнее чем на суше.
— Таким образом, — заметил Добровольский, — надо думать, что в летнее время температура на Венере столь высока, что даже такой водный бассейн, как этот, подвержен значительному высыханию, раз в нем мы обнаружили цератодусов.
— Да, поэтому мы и должны благодарить судьбу что попали на Венеру осенью, иначе нам было бы, пожалуй, очень жарко, — сказал Имеретинский. — Я даже не знаю — способны ли мы были вынести здешнюю летнюю температуру, если, как показывают наблюдения, средняя температура зимы, по крайней мере, той области на Венере, на которую мы спустились, гораздо выше средней температуры лета Европы.
Однажды наши путешественники были озадачены одним, очень странным наблюдением, сделанным Наташей. Рассматривая далекие окрестности в бинокль, она вдруг ясно на склоне одного холма заметила маленькую фигурку, по движениям сильно походившую на отдаленного пешехода, взбирающегося на гору. Когда Наташа передала бинокль Имеретинскому, сказав о том, что она видит, — было уже поздно, так как фигурка исчезла за склоном холма и более не появлялась.
