Остров затонувших кораблей - [4]

В краткий миг мысли пронеслись в моём мозгу, подобно сверкнувшей молнии. Я не верил в милость обезумевшего от крови врага. Но уповал на милость Божью.

Бог услышал мою мольбу. Спасение пришло с неба. Вслед молнии грянул гром. Враг споткнулся, не нанеся последнего удара. Сабля звякнула о палубу, мой противник рухнул на колени, будто подрубленный на корню. Ещё не сообразив, что за чудо произошло, я рубанул из последних сил, воткнув тесак в его ключицу.

Сорвав с шеи платок, я прижал его к ране и привалился к фальшборту. Лишь тогда смог перевести дыхание. Ледяной холод отступил, вера в жизнь вернулась ко мне. Оглядевшись, я увидел своего спасителя. Человек, который должен был меня ненавидеть. Которого я однажды избил, сделав своим врагом.

Хэнки уже отвернулся, перезаряжал мушкет. Он и не подозревал, что в один краткий миг из недруга превратился в лучшего моего товарища…

Между тем, бой продолжался, но уже подходил к концу. Джон зарубил одного из противников, матросы за фок-мачтой отогнали офицера на бушприт; тот схватился за фока-штаг, устало опустил саблю, ожидая дальнейшего развития событий. Второго ловкача со шпагой наконец подстрелили, он сполз вдоль шпиля, зажимая живот рукой и захлёбываясь кровью. Пью подскочил и рубанул раненного по спине, отскочил от бессильного взмаха шпаги, и снова набросился. Он рубил уже мёртвое тело, матерясь и рыча, и кровь брызгала во все стороны.

Ошеломлённые этой расправой, остальные противники сдались, побросав оружие. Некоторые бросались за борт, пытаясь вплавь добраться до своего флагмана.

Бой завершился. «Лев» командора болтался на волнах, относимый течением. Захватив «Солсбери», мы не стали приближаться к «Льву», чтоб добить и потопить. Это могло нам дорого обойтись.

Победные крики ещё раздавались над палубой захваченного фрегата, когда над волнами пронёсся гул и грохот залпа. Засвистело, затрещало над головой. Ядра рвали паруса и крушили палубы обеих, сцепившихся в абордаже, кораблей.

Командор видел гибель матросов «Солсбери» и решил открыть огонь, не думая об оставшихся в живых моряках своей эскадры.

Какая разница между пиратом и джентльменом, к коим, несомненно, причислял себя Метьюз? На своём веку я повидал столько подлости от «джентльменов», что потерял к ним всякое уважение. Те же негодяи, что и иные, только причисляют себя к высшей касте, в коей им повезло родиться на свет. Но я убеждался не раз — деньги не делают человека лучше. Они лишь дают власть над иными людьми. Нет большего негодяя, чем подлец, наделённый властью. Один из них сейчас убивал своих людей лишь ради того, чтоб уничтожить противников. Это ли не величайшая подлость?

Второй залп был точнее, и принёс нам много беды. Джон как раз возился с пушкой, подстрекая ребят не прятаться, а дать ответ. Вместе с Пью и Джобом, они навели орудие и уже готовились стрелять, когда ядро со «Льва» пробило обшивку и разнесло лафет пушки. Ствол подлетел к фоку, перевернулся и рухнул на доски. Щепки, дым, гарь смешались в короткое мгновенье, я упал плашмя, даже не успев сообразить, что произошло. Осколки меня почти не зацепили, если не считать пары щепок, впившихся в руку и бедро. Зато парней разнесло, раскидало по палубе. Когда я опомнился, то увидел страшную картину. Джона привалило пушкой, он безуспешно пытался выбраться, не соображая, что не в человеческих силах сдвинуть в одиночку тысячу фунтов чугуна. Одного из матросов откинуло к противоположному борту, и он затих. Второму разворотило грудную клетку, он лежал на спине, а толстые щепки торчали из его груди и головы, словно иглы дикобраза. Пью упал на колени и уткнулся лбом в доски, обхватив голову руками. Он визжал и корчился, измазывая палубу кровью. Лицо его походило на кровавую маску. Только Джоб каким то чудом остался на ногах, непонимающе глядя вокруг. Казалось, он совершенно не был задет.

Некогда было заниматься раненными. Нужно было спасать шкуры живых. Флинт приказал рубить канаты и отрываться от «Солсбери», чтоб получить возможность уйти из-под обстрела.

Всё это время я не мог видеть, что происходит на «Кассандре». Дым, крики, пальба, всё было как во сне. Но когда бой утих, мы увидели лишь удаляющиеся кормы кораблей. «Екзетер» погнался за «Кассандрой», и глупые наши матросы не придумали ничего лучшего, как оседлать ветер и дать дёру. В этом была моя вина — я покинул корабль, понадеявшись на помощников. Но откуда мне было знать, что нас преследуют корабли Метьюза? Они возникли внезапно, скрытые ярким светом восходящего солнца. Вахтенные с «Моржа» так же не замечали их, пока не стало поздно.

Битва завершилась без чьей-либо победы. «Морж» под прикрытием пылающего «Солсбери» ушёл от дальнейшего боя.

Как побитые щенки, мы покинули место сражения. До ночи петляли, пытаясь отойти как можно дальше. К утру укрылись в небольшой бухточке, скрытой от моря скалистыми утёсами.

Питер Скадемор весь вечер и полночи трудился вовсю, пытаясь помочь тем раненным — тем, кого можно было ещё спасти.

Джон лежал на расстеленном под мачтой запасном парусе. Огромная лужа крови растеклась по парусине, и мне казалось, что вижу мертвеца — столь бледен и недвижим он был. Обрубок ноги был перевязан ремнём, и хирург уже разложил свои страшные инструменты, готовясь к операции. Не в силах на это смотреть, я удалился под палубу, оценить ущерб, нанесённый кораблю.