Повезло Одиссею, много дней путешествовал, сколько интересного и необычного увидел, но и страху великого натерпелся. Вот шесть дней корабли его плыли по морю, в шторм и штиль попадая, и, наконец, увидели берег и подошли к нему.
В славную пристань вошли мы: её образуют утёсы,
Круто с обеих сторон подымаясь и сдвинувшись подле
Устьями великими, друг против друга из темныя бездны
Моря торчащими камнями, вход и исход заграждая.
… там волн никогда ни великих, ни малых
Нет, там равниною гладкою лоно морское сияет.
Корабли медленно двигались по узкой бухте, глубоко в сушу протягивался длинный залив, с обступившими высокими горными хребтами. Каменная тишина, как проклятье, скользила по зеркалу воды, отражая в ней неведомые лики. А солнечные лучи, не боясь никаких поверий и преданий, радостно купались в толще воды, пронзая её до ультрамариновой глубины, принося свет и радость блистающим стаям рыб, заполонившим бухту.
Одиннадцать острогрудых кораблей пристали к берегу в глубине бухты, крепко связавшись с торчащими камнями. Свой же корабль Одиссей поставил в стороне, у входа в залив, тоже привязав причальный канат за каменную глыбу. Будто чей-то дух подсказал Одиссею об осторожности. Никто из членов команд не покинул судна, словно мертвая тишина, как перед грозой, оцепенела всех. Только Одиссей нашёл мужество и взошёл на утёс, чтобы осмотреть окрестности. Нигде не было видно ни пасущихся стад, ни возделанных полей, никаких следов человека, ни буйвола, нагруженного грузом, ни их трудов, только кое-где вдали поднимался дым. Берег окаймляли высокие, острые и ужасные скалы, словно окаменевшие клыки доисторических страшных мамонтов и рептилий. Среди мрачных, мертвых, красных, бурых, серых изорванных линий бесплодной почвы, как свежие могилы, темнели колючие кусты можжевельника. Но кто-то и где-то тайно присутствовал здесь.
– Пойдите и разведайте окружающую местность, есть ли здесь кто-нибудь живой? – приказал Одиссей трём матросам, самым расторопным и решительным, умевших быстро оценить создавшуюся ситуацию.
И смельчаки отправились в неизведанный край, совсем не предполагая, какая опасность, ожидает и угрожает им в тишине зеркальных вод и угрюмых, зловещих скал. Хотя тишина всегда сопутствует беспечности и бесконтрольности, но впереди, у колодца, они увидели весёлую девушку огромного роста. А может солнечные лучи превратили её тень в гигантскую форму, сравнив с горными линиями? Всё возможно в неизвестной, а, может, и сказочной стране, где живут великаны.
Моряки оказались из храброго десятка и завели с горной красавицей житейский разговор, несшей на плече, сверкающий на солнце медный сосуд, а им показавшийся золотой.
– А кто правит вашим городом? – там вдали они рассмотрели белокаменные строения.
– Мой отец – царь Антифат! – гордо и грозно ответила стройная и гибкая тень, вытянувшаяся и сравнявшаяся с тёмным кипарисом.
– А можно его увидеть? – наивно спросили приплывшие чужестранцы.
– Идёмте в гости в наш дом? – чему радовалась девушка-дерево, ведь перед ней стояли низкорослые лилипуты, разве выберешь из такого себе жениха – бедного и бездомного бродяги?
И отправились державными послами греческие моряки к неизвестному царю в неведомой стране.
Мама у девушки оказалось неуклюжей и толстой, как скрюченные с нарывами ветви и ствол шелковицы. Скоро пожаловал и отец Антифат, ростом подобный платану с мощными руками. Он, не приветствуя и не о чём, не спрашивая иностранцев, схватил одного и хрустнул его телом, как раздавил орех, и тут же проглотил его.
– Пират-людоед! – задрожали несчастные «послы». Сразу от страха, быстрее лани, бежали назад в бухту, ища спасения на корабле.
А рёв чудища-лестригона растерзал тишину и затряс, зашатал скальные утёсы. В ответ раздался ещё страшнее звериный рык. И задрожала земля от топота бегущих столпов-страшилищ, хватавших корабли за мачты, ломая их и нанизывая моряков, как на шампура. Каменные обломки, размером с квадратного андрона( трапезная греков), летели на деревянные палубы, пробивая насквозь и днища. Дикая и свирепая оргия устрашающим эхом прогремела по бухте, содрогая и разрушая скалы. Все корабли пошли ко дну. И беспощадно погибли храбрые воины, уцелевшие в боях за Трою.
Бедный Одиссей, слезно и словесно обращаясь за помощью к Богу, дрожащими руками рубил причальный конец, пот градом струился по его лицу и взмокшей бороде.
– Боги! Великие боги Олимпа! Помогите и спасите меня! – кричал Одиссей в содрогание земли, моря и неба.
И пришли олимпийские Боги на помощь своему просителю, не дав пиратам-людоедам полакомиться сытным телом греческого странника, успешно бежал Одиссей из бухты-западни, вырвавшись своим кораблём в открытое море, где его не могли догнать уроды земли. Кто они? От страха глаза велики и превратили злодеев в гигантские фигуры, будто уродливые тени от искривленных каменных утёсов. А, может, хвастаясь своими приключениями и победами, Одиссей всё преувеличил и сделал себя непобеждённым героем? В любой легенде есть правда и небылица, но ведь Одиссей один остался в живых, а храбрые воины все погибли. А поэтическая точность описания бухты дошла до наших дней и теперь мы даже гордимся, что Одиссей заплывал к нам, сражаясь со страшными лестригонами! Но кто они были? Тавры-пираты или сказочные чудища, восставшие ужасными образами в перепуганном видении или воображение греческого путешественника?
