Остров яблок - [51]

Анахарсис не задержался дома. Центр мира тогда располагался в Афинах, и он направился туда. В молодом человеке видна была такая сила знания, недоступного прочим людям, что никто не стал отговаривать его от рискованного путешествия. Скифу, представителю дикого и воинственного народа, являться в культурную столицу было небезопасно.

Но он явился. Анахарсис пришёл к дому первого мудреца Греции, Солона, и велел его рабу передать хозяину, что пришёл скиф, который хочет подружиться. Солон ответил через того же раба, что друзей обычно заводят на родине. «Ты как раз у себя на родине, так что же мешает тебе завести друга?» – парировал скиф. Солон сам спустился к дерзкому острослову. «Зачем ты блистаешь остроумием тут, в городе семи мудрецов?» «Только семь мудрецов могут оценить то, что хочет сказать восьмой».

Они стали друзьями. Анахарсису и в самом деле было что сказать афинским мудрецам: он изобрёл парус и якорь, положил начало мореплаванию и покорению неизвестных земель. Он придумал кузнечные меха и гончарный круг, и завертелось колесо истории. Появились ремёсла, мастеровые люди, артели, союзы торговых городов… А ещё он написал письма самым известным тиранам того времени: лидийскому царю Крезу, тирану Гиппарху, Медоку, Аннону, Терею, Фразилоху. Он писал о преимуществах природного образа жизни, о свободе от условностей, об отказе от лишнего. Он критиковал законы и государство. «Закон – лишь верёвка, натянутая поперёк дороги. Высокий переступит, а маленький пролезет снизу». «Моя обувь – подошва, моя постель – земля, мои яства – голод, мой дом – весь мир. У меня нет ничего из того, что вы так цените. Благодаря этому у меня есть время, чтобы помочь вам».

Он лечил людей. Без лекарств, без инструментов, без молитв и без жертв, приносимых бесчисленным языческим богам. Скиф построил себе в Афинах дом по греческому образцу, и никогда не иссякал к нему поток больных, увечных, раненых страждущих. Вокруг Анахарсиса постоянно присутствовало какое-то волшебное поле, освежающее воздух, заряжающее воду, проясняющее умы. Рядом с ним жилось легче.

Достигнув пятидесяти лет, он решил вернуться на родину, в крымские степи, чтобы там уединиться и написать книгу о своей жизни. Постоянный поток больных мешал ему это сделать. И он ушёл из обжитого дома, не взяв с собой ничего, кроме одного раба, наученного письму. Ушёл пружинистой походкой молодого, полного сил человека, с тем же ясным и точным взглядом на вещи, который покорил Афины тридцать лет тому назад.

Путь домой занял полгода. Анахарсис не спешил, составляя книгу. В ней он описал свои приключения и путешествия. Половину глав он диктовал на неизвестном языке и тщательно проверял записанное рабом. Достигнув приморского города Томы, он завершил труд, посадил раба на корабль, следующий на юг, вручил ему книгу. «Отвези её лидийскому царю Крезу. Её прочтут через много лет. А пока она непонятна никому», – сказал мудрец.

Возвращение на родину было печальным. Скифы не приняли ни обычаев, ни мудрости, принесённой от греков. Зависть и злость в ответ на мудрость и добрые советы. Жизнь Анахарсиса оборвала стрела, выпущенная его родным братом Савлием. Ещё одна великая жертва. Лучший на алтаре истории, истекающий кровью. Других вариантов нет.

Не знаю, откуда это всё пришло, тут совершенно нет ветра. Но я вспомнил. Вспомнил разговор с Марией и те латинские слова под рисунком… В книге, которую я назвал липовой… Там было написано: ventum custodit. Латынь возникла за тысячу лет до нашей эры, и, конечно же, для любознательного скифа она была, как для меня английский, маст хэв… И он написал под рисунком: ветер сохранит. Теперь осталось выйти к микрофону и произнести… Всего лишь… Не так и много, но по силам ли… Не знаю.

+

Пакистан, секретная тюрьма Масфахан

7 июля 2011 г.

– Он и в самом деле встал.

Мейр Гамер ждал чуда, но сомневался до последнего. Мало ли что говорят, мало ли какие документы под нос подсунули! Болтать можно всё что угодно, и подделать любую видеозапись можно. Но тут очевидно: человек не умирает в яме без воды, при температуре выше тридцати градусов. Действительно, пешка становится ферзем. И этот ферзь вот-вот потребуется на доске.

– Сделайте ему укол. И перевозите к нам в Масфахан.

Скоро он будет готов к работе. Для этого всё приготовлено, и уговаривать его не нужно. Нужно лишь продумать детали операции.

– Анатолий, что удалось перехватить за последние дни в сети?

– Отчет я ещё не сформировал. Если срочно, то можете перечитать все материалы прямо с экрана.

Помощник Мейра подвинул к нему ноутбук.

– Спасибо. К вечеру Куйбышев должен быть тут. Всю трассу проверьте с вертолёта. Могут быть снайперы. Везите его в микроавтобусе, укройте кевларом. Меняйте темп. Следите за обстановкой. Ошибок быть не должно. Всё, идите.

Теперь можно читать. Что нарыли в сети аналитики? Так… «В начале июля прошли совещания глав государств ещё не оформленного Евразийского союза. Определены сферы интересов, называемых экономическими. В сегодняшней ситуации они должны быть названы военными. За дипломатическими выражениями скрываются совершенно очевидные планы экспансии, вызванные отсутствием ядерного сдерживания. Россия претендует на выход к Средиземному морю, настаивает на военном присутствии в Турции, Норвегии, Финляндии, Польше, Крыме, Молдове, Болгарии и части Балкан. Китай провозглашает своей исторической территорией Японию, обе части Кореи, Непал, Бирму, Вьетнам, Малайзию, Таиланд». Всё же обозначили и Японию. Пока это третья экономика мира, но что от неё останется после тотальных бомбардировок?