Остров вечного лета - [8]

Быстро теряем высоту. В окне кренится зеленый прибрежный город, видны волнорезы, ограждающие портовый «ковш». Начинает казаться, что мы садимся прямо в густой и сочно-зеленый пальмовый лес. Нам видна уже торжественная зелень из тысяч перистых опахал, мы почти задеваем ее своим шасси, но неожиданно вылетаем над обширным лугом и, еще раз вежливо свиражировав, садимся, словно погружаясь в зеленый океан, в мир ласкового тепла, насыщенного влагой, напоенного близостью моря. Еще не верится, что это царство вечного, круглогодового лета.

Кокосовые деревья… Что это — сады или леса? Тяжелые трепещущие даже при безветрии кроны образуют целый ярус тенистой листвы. А ниже — ярус тонких оголенных стволов. Здесь царит странный серебристо-розовый свет. Забавно, что стволы многих пальм стоят совсем не вертикально, а как попало, с самыми неожиданными перекосами. Смотришь в рощу, и часть ее словно перечеркнута стволами крест-накрест.

К самолету уже спешит группа темнокожих улыбающихся мужчин и женщин, и через минуту мы, смущенно держа в левых руках свои северные фуфайки и шубы, теряем счет рукопожатиям и захлебываемся в запахе тяжелых цветочных гирлянд, которыми встречающие украсили шею каждого гостя.

СТОЛИЦА ЦЕЙЛОНА

НА КРЫЛЬЯХ СПУТНИКА

Нас встретили те самые цейлонские учителя, которые более полугода назад побывали в Советском Союзе. Возглавлял их председатель туристского учительского клуба Джеям Тсамотсерам, тамил по национальности. В составе нашей группы были люди, принимавшие их тогда в Москве и в Риге; встречались друзья, имеющие общие воспоминания.

Но и те из нас, кому не довелось принимать цейлонцев в Москве, быстро нашли общие интересы с встречающими. Мы с первых минут поняли, что Цейлон все еще находился под колоссальным впечатлением от сообщений о запуске первых советских спутников Земли. И первые восторженные вопросы, обращенные к нам в Коломбо, были о спутниках.

С этого момента и все двадцать пять дней, проведенных нами на Цейлоне, русское слово «спутник» сопровождало нас как наш верный спутник и друг. Его приветливо скандировали ребятишки на торжественных встречах в школах, его кричали нам в окна автобуса люди, узнавшие советскую делегацию. «Спутник?» — восхищенно спрашивали официанты в закусочных и продавцы в магазинах, рабочие каучуковых фабрик и кондуктора автобусов.

Подъехали к отелю «Савой» — белоснежному четырехэтажному зданию конструктивистского типа с козырьковыми навесами над каждым ярусом мелкорешетчатых окон. Прежде чем разводить нас по номерам, всю группу со словами «спутник, спутник» повели к витрине обувного магазина, приютившегося у входа в отель.

За стеклом, среди большого ассортимента дамских туфелек, помещался крупный глобус. Вокруг голубого шара весело вертелись два советских спутника. А вдоль экватора не менее ретиво обращались две капиталистические босоножки…

И на скольких еще встречах и банкетах президент клуба Тсамотсерам выступал с речью, рекомендуя своих гостей то одному, то другому коллективу цейлонцев… И сколько раз пришлось ему повторить, представляя руководительницу нашей группы:

— Во главе делегации стоит лидер тред-юниона (профсоюза), объединяющего два с половиной миллиона учителей, профессоров и научных работников Российской Федерации, в том числе тех, которые изобрели спутник.

Эти слова неизменно встречались овацией, и нам было нелегко привыкнуть к этой неожиданной и столь мало заслуженной нами роли представителей советской астронавтики. Впрочем, мы вскоре поняли, что на нашу долю выпала и еще более почетная миссия — быть почти первыми на Цейлоне недипломатическими представителями деятелей советской культуры и науки (до нас тут побывали лишь кинооператоры да одна небольшая группа артистов).

И часто рождалось само собою чувство, что мы облетели весь Цейлон на чудесных крыльях любви к советским спутникам и советским людям.

ПУСТОЕ МОРЕ

Быстро сброшено московское дорожное платье, сунуты по шкафам начавшие нас так тяготить теплые вещи. Им на смену вынуты предельно легкие белые рубашки, кофты, платья, брюки.

Лето, ликующее январское лето. Океан зелени. Любое здание осеняют перистые знамена кокосовых пальм. В садах и палисадниках бушуют цветы на клумбах и на кустах. Вовсю, ярко и крупно, белым, красным, лиловым цветут многочисленные деревья.

Куда пойти прежде всего? Интересно и ново решительно все. Но самым главным и неотложным у каждого из нас оказалось одно и то же: море! Всего маленькая улочка, пересечь прибрежную железную дорогу и — вот она, нежная и мягкая синева Индийского океана! Он встречает нас тихий, еле всплескивающий кружевную бахрому на серовато-желтую полосу берегового песка.

На многие километры распростерся Коломбо вдоль этого чудесного пляжа. Казалось, какое счастье для столицы при круглогодовой экваториальной жаре находиться на берегу океана! Люди имеют возможность в любую минуту освежиться в его волнах. Мысленно мы уже представляли, как усеяны пляжи Коломбо глянцево-бронзовыми телами сингалов и тамилов…

И вот он перед нами, дивный, осененный кокосовыми пальмами золотой пляж Коломбо — и на всем пляже ни одного, да, да, ни единого купающегося или загорающего человека!