Остров вечного лета - [48]

Дорога оправдывает эту репутацию. Спуск с перевала идет крутейшим склоном, серпантинами в десятки витков, в стиле Млетского спуска Военно-Грузинской дороги. Однообразные склоны чайных гор увенчаны здесь причудливыми естественными замками и крепостями глыбистых верхнегорий.

Далеко на севере, за Канди, видны обособленные хребты с высокими бугорчатыми гребнями. У них меткое название Наклз: по-английски это косточки суставов, сочленяющих пальцы с остальной кистью.

Зигзаги спустили нас к реке. Думалось, что теперь чуть не до Канди покатимся у самого русла. Но не прошло и минуты, как слева от нас оказались крутые обрывы, а река опять рылась на добрую сотню метров ниже. Как это произошло? Ведь, кажется, мы никуда не подымались?

Оглядываемся и понимаем. За нами остался величественный уступ — граница верхнего плоскогорья, и река, чтобы достичь нижележащего уровня — уровня Кандийского плато, — вынуждена была спрыгнуть с этого трамплина длинным водопадом.

Вдоль дороги стали попадаться пальмы, сначала поодиночке, а затем и рощами. На первой же остановке у заправочной станции мы ощутили, что нас окружает влажная ласковая жара, от которой мы, сами того не заметив, успели уже отвыкнуть за три дня поездок по верхам нагорья.

Там, наверху было так нежарко, что мы просто забывали думать о климате! Легкое и свежее вечное начало лета нагорья, насколько же оно привольнее и приятнее банно-влажного вечного лета подножий!

СУХИЕ СУБТРОПИКИ СЕВЕРА

ТАЙНЫ СКАЛЫ СИГИРИИ

В рестхауз Сигирии мы приехали уже в темноте, когда силуэт знаменитой скалы едва проступал на фоне звездного неба. Она, казалось, поднималась тут же, рядом, и выглядела маленькой, будто метрах в трехстах стоял трехэтажный дом.

Душный вечер напоминал, что мы уже простились с прохладой нагорья, а впервые увиденные нами москитные сетки над кроватями говорили о ближайшем соседстве сырых и лихорадочных джунглей. О них же всю ночь рассказывали шакалы, вывшие под окнами с интонациями плачущих младенцев.

Скала Сигирия не произвела впечатления своим видом и утром: опять казалось, что она рядом и маленькая. Мы, конечно, уже читали и слышали об этом утесе со столовой плоской вершиной и отвесными стенами; видели и в музее и в путеводителях репродукции прелестных фресок, созданных на этих стенах еще в V веке нашей эры. Очертания скалы вполне совпадали со знакомыми по открыткам, но ни в какие 180 метров высоты отвесов не верилось.

Целая трагедия разыгралась у подножий и на вершинах, страшной скалы. Шекспировских масштабов страсти правили душами, дикие злодеяния омрачали землю. Как раз в V веке утес был облюбован для создания на его вершине, над отвесами, дворца-убежища. Спасаться тут понадобилось королю, который прятался и от своих родственников и от своих подданных. Речь идет о царе-отцеубийце Касьяпе. Велика была глубина преступлений человека, полезшего искать спасения на такие стены!

Приближаемся, и на наших глазах скала растет, растет тем более, чем больше по соседству сопоставимых с нею предметов — деревьев, домиков…

Сигирию никто не воздвигал. Это обломок, один из останцов тех самых грубых, угловатых пород, которыми сложены вершинные части нагорья. Сюда, к северной равнине, их горизонт оказался наклонен, и теперь мы видим совсем рядом такие же утесы, на какие глядели издали, любуясь Библейской скалой или глыбами Южного хребта.

Гид ведет нас сначала в обход скалы и долго показывает руины целой системы зданий и купален, которые примыкали к ее подножию. Город был защищен десятиметровым валом и рвом, достигавшим 25 метров в ширину. Но вот над нами совершенно вертикально вздымаются цельнокаменные стены Сигирии. Местами видны остатки изваяний, следы древних надписей. В плоть скалы вгрызается истертая ступнями неисчислимых пилигримов древняя тропа. Она врублена в гнейсы монументальным карнизом. Нам поясняют, что даже зеркально-гладкий цемент искусственного парапета сохранился с V века. Парапет так и называется Кадатпавура — «Зеркальная стена». Древние поэты Ланки высекали на ней свои стихи. На участках, где старый карниз обрушился, его подменяет остроумно сконструированный металлический продольный балкон-ов-ринг.

Вид с любого подъема обычно уже с первых десятков метров пути начинает радовать далями и глубями. А насколько острее ощущения при виде с карниза, когда под тобой пропасть, а над тобой временами даже! навес) Целый участок этой «галереи» проходит словно в полутуннеле.

На одной из площадок неожиданность. К выдвинутой особенно далеко и нависающей над головами глыбой поднимается ультрасовременная башнеобразная металлоконструкция, внутри которой вертикально взвивается винтовая лесенка. Наверху этой решетчатой башенки площадка. Люди под самым потолком навеса стоят и, запрокинув головы, смотрят на этот потолок. Снизу не поймешь, что они там видят.

На всякий случай (да, именно на всякий случай, — гид совсем не сказал, что тут-то мы и увидим самое главное) поднимаюсь по спиральной лесенке и останавливаюсь, пораженный. На наклонной поверхности навеса сияют всей свой радостной свежестью, всей поэзией древних оранжевых красок бессмертные фрески Сигирии, воплощение нежности и утонченного вкуса, ласкающие взгляд изяществом пропорций и неувядаемой гармонией ярких тонов темперы.