Остров в Меланезии - [2]

Движения земной коры в этом районе еще не прекратились, и по мере того как какой-нибудь остров вулканического происхождения постепенно опускается в океан, вокруг него на дне медленно вырастает коралловый риф и в конце концов поднимается над поверхностью воды. Проходит еще некоторое время, и все, что было создано вулканами, исчезает в бездне океана, а на этом месте возникает лагуна атолла.

Могучий океанский прибой ударяется о коралловые рифы, отламывает от них куски, размалывает в порошок и, намывая его между коралловыми образованиями, скрепляет их, словно цементом.

Потом океанские течения и ветры приносят на эту новорожденную земную твердь плоды и семена. На острове возникает растительность. Вскоре сюда прилетают птицы, начинают вить гнезда и высиживать птенцов. Вместе с птицами появляются насекомые и, возможно, новые семена. Море выбрасывает на берег увядшие растения, ветви и стволы деревьев, а с ними — всевозможных паразитов, которые начинают быстро плодиться и размножаться.

Вероятно, именно таким образом на атоллах Южных морей появились первые колонисты, и произошло это задолго до того, как за линией прибоя оставила свой след нога человека.

Длинные величественные волны Тихого океана приносили не только растения, но и людей, тысячи людей, которые время от времени приплывали из Азии на живописные коралловые острова.

Еще в древние времена, примерно сорок тысяч лет назад, в Азии жили племена, которые выходили в море на лодках, выдолбленных из древесного ствола или изготовленных из камыша, и высаживались на новых землях.

Среди первых мореплавателей были негритосы — дальние родственники африканских пигмеев[2] — и австралоиды. В течение многих столетий происходила миграция этих племен из Азии в Меланезию и, возможно, в Австралию.

Они везли с собой такие орудия труда, которые умели изготавливать еще в древнем каменном веке. Говорили эти люди на разных языках. Там, где было возможно, они передвигались по суше. Они прошли через всю нынешнюю Индонезию и в конце концов забрались так далеко, что уже не могли возвратиться на родину. Те, кто остался на Новой Гвинее или на прилегающих островах, стали родоначальниками папуасов.

Через некоторое время сюда пришли на своих судах предки меланезийцев. Они вытеснили папуасские племена и с северного побережья Новой Гвинеи, и с архипелага Бисмарка, и с Соломоновых островов. В борьбе с папуасами им помогала более развитая племенная организация (у них уже выделились вожди, происходила борьба за власть), которая опиралась на более высокий уровень материальной культуры. Меланезийцы, например, были великолепными мореплавателями. На больших гребных судах они уходили далеко в океан, не боясь ни бурь, ни сильных течений. Они ловили рыбу в открытом море, вели торговлю с далекими островами и совершали опустошительные набеги на соседние племена.

Впоследствии произошло смешение всех этих этнических групп и образовались новые этнические, или расовые, группы. Однако сколько-нибудь полного расового единства они не составляют. Их объединяет в первую очередь то, что почти все обитатели этого района говорят на языках, принадлежащих к одной большой группе — австронезийской. А в антропологическом отношении они происходят от смешения двух рас — монголоидной и австралоидной.

Итак, мы знаем, что некогда на островах Меланезии осели представители различных этнических групп из многих районов Азии. Но мы не знаем, как и когда это произошло, а следовательно, история Меланезии, во всяком случае древнейшая, до сих пор остается скрытой за семью печатями. Район этот довольно большой, а стратиграфических раскопок здесь проводилось очень мало. Между тем для антропологов и археологов тут работы непочатый край.

Тем не менее по многим вопросам ученые высказывают примерно единую точку зрения. В частности, они считают, что предки полинезийцев — выходцы из Азии. Они прошли через весь Меланезийский архипелаг и оставили здесь немало следов, оказав значительное влияние как на материальную культуру, так и на формирование антропологического типа, характерного для Меланезии[3].

В результате раскопок, предпринятых на обширной территории от островов Фиджи и Новой Каледонии на востоке и юго-востоке до полуострова Малакка и острова Суматра на западе, археологи нашли памятники материальной культуры, которые говорят о том, что уже на рубеже нашей эры обитатели островов, несмотря на разделяющие их огромные расстояния, поддерживали друг с другом постоянные связи.

Примерно тогда же мореходы с Малайского архипелага, взяв курс на запад, достигли острова Мадагаскар[4]. Следовательно, для них не представляло особого труда пройти на восток до самой Меланезии и Полинезии. В это же время китайские мореплаватели исследовали острова, примыкающие к юго-восточной части Азиатского материка. Правда, им и раньше было известно о существовании этих островов, но они считали, что там живут люди с рыбьими хвостами — «люди-рыбы, которые никогда не выходят из воды и наделены бессмертием».

Древние китайские хроники, описывающие малайско-индонезийские экспедиции на Мадагаскар, повествуют о том, что малайцы были прекрасными мореходами. В этих хрониках, датируемых началом первого века нашей эры и более ранним периодом, неоднократно употребляется слово «к’ун-лун», под которым, возможно, подразумеваются меланезийцы. К’ун-лун были люди с очень темной кожей и курчавыми волосами. Они вели на кораблях торговлю в Восточном море, главным образом на островах, которые составляют Меланезию и отчасти Полинезию. Однако у людей с более светлой кожей, родственников полинезийцев, прошедших через Меланезию и до сих пор обитающих на нескольких небольших островах этого района, несомненно была более высокая мореходная культура, чем у народа к’ун-лун.