Остров традиции - [161]

– Конрад! – грянуло громче рёва динамиков. – Иди к нам!

Всё верно – среди плясунов-рэйверов зажигали логоцентристы. Конрад осторожно сквозь толпу протиснулся к ним и покорно затряс тучными телесами. Телеса не слушались – корпус кренился набок, руки работали в противофазе с ногами, а башка болталась на шее, как на колу мочало. Вскоре перехватило дыхание, и Конрад, отирая пот с лица, остановился. Но Петер со всей мочи толкнул его на Лотара, а Лотар – на полустриженую девицу, и вот так неформалы стали футболить его друг другу, как безжизненный куль. Насилу он вырвался, на полусогнутых выбрался из водоворота пляски и закурил было в сторонке. Тут же кто-то выбил у него из рук бычок и вновь запихнул тело вместе с душой в водоворот танца. Здесь уже логоцентристы заботливо взяли его в кольцо и аккуратно вывели наружу. Гудьмя гудели виски, и круги вращались перед глазами.

– Да уж, танцор из тебя лажовый; только нас позорить. – ободрили логососы. – Ишь мамон-то наел за зиму! Айда с нами вес сгонять, нам послезавтра в поход.

– К-куда?

– В родную губернию, под чёрными знамёнами Землемера. Он здесь в столице собрал войско, идёт свою территорию отвоёвывать.

– Знамёна – чёрные? А... шарф у него какого цвета?

– Какой, на фиг, шарф? Лето скоро!

Конрад постепенно пришёл в себя и сообразил, что глупее вопроса про шарф – нарочно не придумаешь.

Зашли в кафешку. Там давали разбавленный спирт и гренки. Помянули Курта. Поклялись за смерть друга и командира выпускать кишки всем, какие встретятся, черножопым. Потом, уже чокнувшись, выпили за полководческий гений Землемера.

– Посмотреть бы на него! – расхрабрился Конрад после третьей. – У него пальца на правой должно не хватать.

– А фиг чё увидишь – у него перчатки и чулок на голове. Но в губернии он его, как пить дать, снимет.

Конрад припомнил, что Поручик говорил о возможных самозванцах, которые будут выдавать себя за Землемера, и приуныл. А логоцентристы наперебой стали зазывать Конрада поехать с ними. Тот, краснея, отнекивался. Говорил, что Землемер губернский город брать будет, а у него самого в своём дачном посёлке дел невпроворот.

Судьба посёлка неформалам была, конечно, не по фигу. Всё-таки сами провели в нём не одно лето, весело и с пользой. Омрачились лица логоцентристские, когда поведал Конрад, что нынче в посёлке безраздельно правит бал урла, да ещё и ссучившаяся, Органам с потрохами продавшаяся. Клятвенно пообещали Конраду, что как только Землемер в губернском центре заякорится – предпримут они рейд в посёлок и калёным железом очистят его от скверны. Поблагодарил Конрад и как бы невзначай спросил:

– Братцы... А кто-нибудь знает, где в этом городишке можно достать азотную кислоту, серную кислоту, толуол…?

– Да как два пальца обоссать, – успокоил Петер. В мгновение ока одна из девиц передала ему какой-то странный предмет, и Петер принялся нажимать на нём кнопочки. Потом приложил предмет к уху и громко сказал непонятно кому:

– Здорóво! Готовь товар. Я тебе покупателя нашёл.

(Пока Конрада не было на этом свете, по этому свету распространилось диво дивное – мобильные телефоны. Их пачками завозили в Страну Сволочей контрабандой).

– Записывай адрес, – сказал Петер Конраду. Он весь сиял, и его соратники тоже широко лыбились. Им импонировало, что у Конрада проснулся интерес к жизни.

Поздно вечером Конрад переступил порог вполне легальной лавочки «Юный химик». Все нужные ингредиенты для чудо-порошка были тщательно взвешены, расфасованы и упакованы. Стоили они на удивление дёшево. Из выделенных генералом средств добрая половина осталась в кармане Конрада.

Так что обратно он ехал на «частнике» (такси в столице не хаживали), изо всех сил прижимая к груди полиэтиленовый пакет с заветным грузом, готовый защищать его до последней капли крови. Но частнику было глубоко фиолетово.

Накануне планируемого отъезда за бугор фон Вембахер торжественно доложил гостям, что приглашает их на ужин в ресторацию. Одна только проблема – Конрада в том виде, в котором он прибыл, в хорошее заведение не пустят. Все костюмы хозяина были ему безнадёжно малы. И по такому случаю Маргарита повела Конрада в бутик – выбирать себе выходной наряд.

Конрад был премного удивлён, что в Стране Сволочей есть бутики. На это ему сказали, что вообще-то в Стране Сволочей есть всё, просто места знать надо. Бутик, совершенно невзрачный с фасаду, внутри оказался весьма мил и отделан хай-теком. Скромняга Конрад сразу попросил себе костюм подешевле и, разумеется, без галстука. Но Маргарита заставила его перемерить несколько фасонов, пока не остановилась на одном, вполне отвечавшем её вкусу. Конрад почувствовал себя не в своей шкуре и не в своей тарелке, но сопротивляться было не комильфо.

Сразу из бутика поехали в ресторан, располагавшийся в центре города. Уже темнело, и город представал перед своими гостями с неожиданной стороны. Он вдруг засиял, засверкал, заблистал фосфоресцирующей рекламой – пусть в большинстве надписей и не хватало по нескольку букв. Призывно манили варьете и казино, зазывали к себе видеосалоны и -салуны, питейные заведения приглашали хлебнуть лишнего вместо чтобы хлебнуть лиха. Пятизвёздные бордели демонстрировали товар лицом, фешенебельные балаганы и элитные вертепы отворяли свои врата. Новенькие навороченные иномарки подъезжали к парадным подъездам, из них вылезали кавалеры в щегольских смокингах и золотых цепях, а также размалёванные дамы в бриллиантах и натуральных мехах. Их встречали швейцары в золочёных ливреях и по ковровым дорожкам вводили их в храмы разврата и разнузданного досуга. Интерьеры также поражали роскошью – по крайней мере, в том ресторане, куда небрежно, как к себе домой впорхнули фон Вембахер и Маргарита, увлекая за собой растерявшихся гостей. Те отразились в инкрустированных самоцветами зеркалах, озарились светом хрустальных тысячесвечовых люстр, окунулись в буйство причудливо фонтанирующих струй. Их усадили под балдахин из пурпурного бархата, за резной стол из красного дерева, подали столовые приборы из чистого серебра. И при этом весь персонал отличался предупредительностью и вышколенностью, даже дюжие охранники в золотых кафтанах обращались к ним на «вы» и называли «сударынями» и «сударями» – словно и не в Стране Сволочей происходило дело, а в далёкой богоспасаемой России. Официанты – те вообще раболепно гнули спину и заискивающе угодничали. Подали стерлядь, рататуи, профитроли и ещё какие-то кушанья иноземного закваса, что было весьма кстати для пустопорожних желудков Анны и Конрада. При этом Конрад постоянно косился на прочую собравшуюся в ресторане публику: несмотря на то, что её костяк составляли полевые командиры и денежные воротилы (что часто одно и то же), вела она себя чинно и благовоспитанно, вот только разговаривала на государственном (то есть матерном) языке – а на каком, собственно, прикажете ей разговаривать?