Остров традиции - [142]
– Всё предельно просто. Он с начальством заключил джентльменский договор… Он им пару каких-то программ разработает, а они его за это втихаря выпустят… если не сорвётся… – Маргарита постучала по дереву.
– То есть – ещё может сорваться?
– Вы же понимаете… может быть всё.
– Ну хорошо… а позвольте такой вопросец: как же это Органы отпускают за рубеж навсегда такого ценного сотрудника? Мало того, что незаменимый кадр – он же может ещё и продать все секреты зарубежным спецслужбам!
– Он им ультиматум поставил: пожалуйста, ставьте меня к стенке, но кто тогда вам эту работу сделает? Покобенились и согласились.
– Простите… но это как-то неправдоподобно.
– Я вам скажу… Вы не продадите?
– Кому?!
– Ну вот вам… Отто – крестник генерала Фарнера. Мы часто бываем у него в гостях. А кто связан с генералом Фарнером, тот относительно независим.
– Кто же он, сей всесильный полководец?
– Вы слишком много хотите знать, Конрад. На вас тут уже мне жаловались: любите вы совать нос не в свои дела… Но хотите честно? Я сама мучусь тем же вопросом! Поэтому, откровенно говоря, мне не по себе. Но Отто… он излучает такое спокойствие, такую уверенность в том, что всё сложится хорошо… И его уверенность передаётся мне. –Маргарита зябко подёрнула плечами, хотя натоплено было вволю. – А вы своими вопросами опять её колеблете – нехороший вы человек!
– А я видеокарту поставил! – прервал интересную беседу Конрада и Маргариты радостный крик Стефана.
– Ура! Значит, посмотрим телек сегодня, – Маргарита проворно вскочила и сломя голову бросилась вон из комнаты, утомлённая беседой с Конрадом.
И древний телевизор Клиров действительно заработал, являя миру комикование за гранью фола. Но жители Страны Сволочей, независимо от воспитания и образования, уже настолько привыкли к переходу всех и всяческих граней, что воспринимали это как должное.
Потом стали показывать старый-престарый фильм о любви актрисы и художника – вздорную третьесортную мелодраму. Но Маргарита прилипла к экрану, да и Анна с фон Вембахером в известной мере следили за развитием действия – сладкие грёзы иномирья, инобытия захлестнули всех. Лишь Конрад снобистски морщился, да юный реаниматор телевизора откровенно скучал в ожидании ночного боевика. Актриса на экране, одетая в умопомрачительное платье со смелым декольте металась в лабиринте соблазнов, художник в сюртуке красиво страдал. Так и вечер прошёл.
Перед сном Конрад и Маргарита ненадолго остались одни в комнате. На сей раз Маргарита надула губки и показывала, что подобное сосуществование её чуть-чуть тяготит. И Конрад молчал, словно собираясь с мыслями. И вдруг собрался:
– Скажите, Маргарита, вы там в столице… небось, спортивные мероприятия посещаете?
– Что вы! Я всегда была к ним равнодушна. Вот были бы культурные мероприятия – я бы ходила. Да никакой культуры не осталось, телек – вот и вся культура.
– А тем не менее… вы случайно не слышали про спортивный клуб «Стрела»?
Подобный вопрос в адрес лучшей подруги хозяйки Острова был, как понимал сам Конрад, предельно глуп: по этому адресу он точно ничего не узнает. Более того: этим вопросом он только всё портил.
Тем не менее, к его изумлению, Маргарита с готовностью откликнулась:
– Представьте себе, слышала. Это – детище генерала Фарнера. Он его курирует, душу в него вкладывает, только о нём и говорит.
– А… какие виды спорта они там культивируют?
– Разные! От футбола до городков. Будете в столице – сходите к ним. А то у вас фигура несколько… мешковатая. Я сама к ним хожу, на йогу и фитнес. Недорого.
– Да как же я окажусь в столице?
– Так вы ведь раньше, говорят, там жили! Разве нет?
– Я потерял жильё. Вместе с пропиской. Что мне там делать?
– Как что – нас навещать. Мы всегда рады гостям.
– Так ведь вы скоро…
– Скоро. Вот и поторопитесь, пока не поздно.
– Это что ж… приглашаете?
– А кого же мне ещё приглашать?
Всю ночь думал Конрад о неожиданном приглашении, гадал – на кой оно Маргарите сдалось? В родной город ему не хотелось ни под каким соусом и ни за какие коврижки. Вот только вот «Стрела»… Однако, этот след замыкается на монструозном генерале, а генералам с ним уж точно говорить не о чем. И вообще – то, что болтает Маргарита, надо делить на пятьдесят и вообще не принимать всерьёз…
Вскоре Стефан насобачился принимать зарубежные телеканалы. В том числе эмигрантский, для ностальгирующих по заоблачным высотам сволочной культуры и подножному навозу сволочной политики. Преобладали передачи второго типа – знать, изрядное число бежавших от ужасов гражданской войны не в шутку интересовалось этой самой войны перипетиями. Конрад с удовольствием смотрел бы политические программы, чтобы быть в курсе, но ключ от телекомнаты был у Анны, а та предпочитала передачи «культурные». Посему, когда столичные гости отбыли восвояси, Анна и Конрад коротали вечера за просмотром цикла «Культура, которую мы потеряли». А политические новости можно было узнать из интернета – притом в нескольких, взаимоисключающих версиях. Надо было лишь научиться этим самым интернетом пользоваться. Постмодернизм на дворе, ёпта.
20. Свобода слова
Когда снег местами почернел и сугробы скукожились, Анна изобрела для Конрада новое занятие. Прежде он исправно расчищал совковой лопатой дорожки сада, и чуть ли не к этому одному всю зиму сводилась его общественно-полезная деятельность. А тут хозяйка доложила, что грядёт новое, драконовское налогообложение для земельных собственников и что следует точно измерить площадь участка, потому что налог нужно будет платить с десятины. И Конрад пожалел, что никогда не посещал соответствующее училище и не осваивал хитрые навыки землемера. У него не было ни теодолита, ни нивелира, ни кипрегеля – да если бы и были, обращаться он с ними всё равно не умел.
«когда прочитаешь удали это сообщение». С маленькой буквы, без знаков препинания. Мама?! Но как это возможно? Мама три года назад исчезла без следа, и ни папа, ни полиция не нашли зацепок… И если это в самом деле она, то почему дает о себе знать только теперь, когда Нина уже приучилась жить с этой пустотой внутри? В каждом петербургском прохожем четырнадцатилетняя Нина видит его персонального монстра, доисторическое чудовище: басилозавра, прогнатодона, архелона. Видит – и рисует человека именно так. Загадочное сообщение побуждает ее начать собственное расследование, чтобы наконец выяснить, что скрывают от нее отец, следователь и бывшие коллеги мамы, и разгадать тайну маминого исчезновения. Евгения Овчинникова начинает трилогию «Иди и возвращайся» с захватывающего детектива.
Жизнь юной девушки вдруг переворачивается с ног на голову — ей предстоит участие в некоем генетическом эксперименте, исход которого весьма неопределённый… Стать совершенным человеком либо же погибнуть — дилемма не из простых. Впрочем, выбор не был бы таким уж сложным, не продиктуй его любовь. История, написанная полушутя, полусерьёзно. Роман для молодёжи, а также для всех, кто готов скрасить свой досуг лёгким фантастическим сюжетом.
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
Главная героиня книги – Катя – живет в Москве и в отличие от ее двоюродной сестры Марины не находится в постоянном поиске любви. Она ищет свое потерянное детство, ту зону эмоционального комфорта, где ей было лучше всего. Но любовь врывается в ее жизнь сама, не давая права на раздумья.Эта книга настолько многогранна, что почти любая женщина найдет в ней близкую только ей сюжетную линию. Тут есть истории настоящей любви и настоящего предательства. Есть недопонимание между главными героями, та самая недосказанность, свойственная многим людям, когда умом понимаешь, что нужно всего лишь спросить, настоять на объяснениях, но что-то нам не дает это сделать.Автор умело скрывает развязку, и концовка ошеломляет, полностью переворачивает представление от ранее прочитанного.
«Мир таков, каким его вколачивают в сознание людей. А делаем это мы – пиарщики». Автор этого утверждения – пофигист Мика – живет, стараясь не обременять себя излишними нормами морали, потому что: «Никого не интересует добро в чистом виде! А если оно кого и интересует, то только в виде чистой прибыли». Казалось бы, Мика – типичный антигерой своего времени, но, наравне с цинизмом, в нем столько обаяния, что он тянет на «героя своего времени». Так кто же он – этот парень, способный сам создавать героев и антигероев в реальности, давно ставшей виртуальной?