Остров тайн - [3]
Примерно через час выбрались на глухую полянку, заросшую высокой крапивой. Ее темно-зеленые листья на солнце казались серебристыми. Высокое небо перерезала пополам длинная, тонкая, слегка расплывчатая по краям лента — след реактивного самолета. После лесного полумрака светлая полянка, голубое небо слепили глаза. Где-то совсем близко без устали стучал дятел.
— Эх, не умеем мы все-таки по лесу ходить! — признался Федя. — Шли-шли, а сколько прошли? И километра не будет… Знать бы точно, где юг, где север, — по солнцу бы пошли…
— В двенадцать часов солнце точно на юге, — вспомнила Валя. — Сколько сейчас может быть времени?
— Положим, у нас не в двенадцать, а в час, — солидно поправил Федя, доставая из кармана часы. — А сейчас пол-одиннадцатого!
Дима засмеялся:
— Следопыт, называется!.. Что же ты молчал, что у тебя часы?
— А что?
— Когда на небе солнце, то часы — тот же компас. Забыл?
— Вынимаю мяч из сетки! Считай один — один… Только я не помню, как это делается.
— Я тоже не помню. — Дима наморщил лоб. — Ну и что же? Сообразим сами… Неужели не сообразим?.. Давай часы.
Дима положил часы на ладонь.
— Начинаем соображать… Солнце — по небу, а часовая стрелка — по циферблату… движутся в одном направлении. Так ведь?
— Так. Но солнце за сутки делает один круг, а часовая стрелка — два…
Валя следила за друзьями внимательно, досадуя, что ни разу не попыталась проверить на практике то, что казалось совсем простым, и в результате — забыла, вот!..
— А если бы и стрелка делала в сутки один круг, тогда что? — спросила она.
— Тогда было бы совсем просто: повернуть часовой стрелкой на солнце, и цифра двенадцать… Тьфу, опять двенадцать!.. и цифра один точно указывала бы на юг.
— В любое время дня?
— В любое… Ведь тогда стрелка следовала бы точно за солнцем, понимаешь?.. Ну, а если она движется в два раза быстрее солнца, то угол нужно… Вот этот угол — между часовой стрелкой и цифрой один…
Дима не успокоился, пока Валя сама не определила с помощью часов нужное направление.
Теперь друзья шли уверенно. Березы и сосны встречались все реже — начался чистый еловый лес. Сомкнутые кроны не пропускали солнечных лучей. Стволы, покрытые косматыми седыми лишайниками, поваленные деревья с высоко торчащими острыми, высохшими ветками напоминали остовы невиданных зверей; корни, вывороченные с целыми пластами земли, высокие старые пни, сплошь заросшие мхом, придавали лесу какой-то таинственный вид. Пушистый моховой ковер мягко проваливался под ногами. Было сумеречно и совсем тихо.
— Мрачновато тут все-таки… — Перелезая через поваленный ствол, Федя ухватился за ветку; она переломилась с сухим треском. С ближайшей ели вспорхнула какая-то птица.
— А я люблю еловый лес! Очень!.. Здесь как в сказке… — Валя остановилась. — Смотри, во-он за тем завалом… Там избушка на курьих ножках… Не подходи — баба-яга выскочит!..
— Фантазерка ты, Валь…
— Ну и что?.. Нет, верно, еловый лес какой-то совсем-совсем особенный, молчаливый, загадочный.
— Загадочный? — удивился Федя. — Не нахожу.
— Не находишь!.. Просто — не смотришь и потому ничего не видишь… Скажи вот, почему здесь все цветы — белые?
— Какие же здесь цветы? И цветов никаких нет.
— Как же — нет? А вот это — что это?.. Майник! А там — кислица. Вон ее сколько, будто снегом посыпано… А ты говоришь — нет!. — Валя, нагнувшись, сорвала цветок. — А это — ландыш. И все цветы здесь — белые… Почему?
Березянка открылась крутым обрывом за высокими зарослями папоротника.
Пошли берегом, приглядываясь к деревьям, травам, кустарникам. Прошли уже с полкилометра, а растения с разными листьями так и не увидели.
Вдруг Валя остановилась.
— Мальчики, придется поворачивать обратно!
— Обратно?!
— Мы прошли, наверное, это место.
— Как — прошли? Почему ты так думаешь?
— Во-первых, потому, что если бы место перехода было так далеко, то разве Ка Эм не предупредил бы нас об этом?.. А во-вторых, во-вторых… — Валя хитро прищурилась. — Скажите-ка, следопыты, разве растения — только на берегу? А в воде — разве в воде их нет? А мы ведь и не искали в Березянке!..
Следить за водяными растениями оказалось нелегко — мешали густые папоротники, колючие кусты ежевики, ветви плакучих ив, нависающие над водою, отражение противоположного берега на темной глади спокойно текущей реки, слепящие блики солнечных лучей…
Наконец — совсем близко от того места, где ребята вышли к реке! — Валя увидела торчащие из воды листья, похожие на стрелы.
— Вот!
Действительно: кроме стреловидных, это растение имело еще широкие овальные листья, плавающие на поверхности, и узкие, как ленты, — подводные.
Присев на корточки, девочка внимательно рассматривала удивительное растение.
— Как это обидно, все-таки, — смотреть и не видеть!.. — сказала она вдруг.
Мальчики не поняли.
— Я давно знаю это растение, знаю, что это — стрелолист, и что листья у него разные — тоже давно знала… Но почему же оно никогда не казалось мне интересным?! А сейчас я на него смотрю и ясно-ясно вижу, как оно живет сразу тремя жизнями! Понимаете? Живет в трех совсем разных мирах! И в каждом мире дышит, растет, борется, радуется…
— Радуется?!
— Конечно. И ничего смешного здесь нет — все живое радуется. — Валя вскочила. — И вообще, если вы меня не поняли, — значит, вы просто еще не взрослые…
