Остров судьбы - [19]

И навеки лишиться Энтони!

Мелани закопала телефон в бумаги и ощутила, что в комнате есть кто-то еще. Она не слышала шагов на лестнице и поняла почему, увидев босые ноги Энтони. Он прошел по скрипучим половицам, не издав ни звука.

Энтони надел только белый махровый халат, мокрые волосы прилипли ко лбу. Грудь тяжело вздымалась. Видно, ее тюремщик был вне себя.

— Мой недосмотр. — Энтони резко захлопнул ящик, чуть не зажав онемевшие пальцы Мелани. — В итоге ты в ловушке.

Энтони закрыл замок в двери и резким движением выдернул ключ. Мелани наконец, выйдя из оцепенения, попятилась от него.

— Чем ты тут занималась? — хрипло спросил он, внимательно следя за каждым движением испуганной девушки. — Подглядывала? Или искала телефон, чтобы предупредить своего хахаля?

Отступая все дальше, Мелани спиной ударилась о полки и остановилась, пытаясь собраться с мыслями. Шерман застыл, угрожающе нависая, как разъяренный медведь над парализованной испугом жертвой.

— Нет! — Появление Энтони лишило смысла ее отчаянные поиски, но Мелани хотела объясниться. — Нет! Я даже не подозревала, что здесь телефон. Просто искала карточки, те, другие. Ты говорил…

— Какая доверчивая девочка! Ты сама и порвала фотографии — все, кроме моей любимой, разумеется. — Без повязки незрячий глаз Энтони, казалось, уставился на жертву гневно и презрительно, на его губах играла злорадная ухмылка при виде растерянности и огорчения пленницы. — Как раз подумывал увеличить, вставить в рамку и послать фото в подарок твоей фирме. Так изображение произведет гораздо большее впечатление. Возможно, стоит позвонить Джастину и во всех деталях расписать, какое удовольствие получаешь, когда целомудренная невеста с криками и стонами отдается совершенно постороннему мужчине.

Девушку передернуло от нарочито грубых и грязных слов. Эти яростные нападки Энтони нельзя было сравнить со снисходительным юмором, немного даже переходящим в восхищение ее первыми отважными попытками перехитрить тюремщика.

— Ладно, ладно, я утащила ключи, чтобы раскрыть все твои тайны, — наконец ответила Мелани, кипя от негодования. — Я хотела найти что-либо, что убедило бы тебя отпустить меня. Что здесь ужасного? Ты первый копался в моей жизни!

Шерман застыл на месте, лицо стало каменным.

— Кстати, что будет, если я соглашусь и отпущу тебя? Отдам твой драгоценный контракт, прощу все долги — что тогда? Смогла бы ты забыть о случившемся? И все-таки вышла бы замуж за Картера?

Почему-то в этот момент Мелани захотелось довериться Энтони.

— А почему не провести эксперимент? Отпусти меня и посмотрим, что выйдет, — устало предложила несостоявшаяся взломщица.

И сразу же поняла, что допустила серьезную ошибку. Шерман плотно сжал губы, на щеке неожиданно проступило красное пятно, будто ему дали пощечину. О Боже, неужели он действительно может ее отпустить!

— Никому ничего я не скажу, — быстро добавила Мелани, надеясь развеять все сомнения. — Никто не узнает. Еще не поздно…

— Черт возьми, поздно! — Отвернувшись, Энтони кивнул на дверь и прохрипел: — Убирайся!

Имел ли Энтони в виду свой офис или вообще решил расстаться? Мелани робко шагнула к нему.

— Послушай, я…

Шерман бросил взгляд, полный такой ярости, что у девушки замерло сердце.

— Джон сказал, что ты переодеваешься к ужину. Не делай из честного человека лжеца. — И добавил с угрожающей мягкостью: — Знаешь, детка…

Ее ногти впились в ладони от страха перед плохо скрытой угрозой.

— Если застану тебя здесь опять, то не надейся на мою снисходительность. Не вздумай больше дразнить меня. Я страшен в гневе.

Если застану тебя… Значит, не собирается пока выгонять. Мелани сама удивилась, какое сильное облегчение испытала. Дрожа от пережитого страха, девушка добралась до комнаты, где хранился ее более чем скромный гардероб.

Решив, что неповиновение привело бы Энтони просто в бешенство, Мелани быстро надела свежую блузку, ту самую, в которой приехала на остров, и сменила тапочки на туфли на низком каблуке. А брюки… брюки пусть остаются как символ неповиновения.

За время ее отсутствия кухня неузнаваемо преобразилась, превратившись в уютный уголок старинного замка, освещенный теплым мерцающим светом двух свечей, стоящих на накрытом на две персоны дубовом столе с шерстяной скатертью бордового цвета. Огоньки свечей отражались в старинном серебре бокалов, плясали на дне белых тарелок, дробились в мельхиоровых приборах и тонули в темном стекле бутылки рубиново-красного вина.

Энтони позволил себе остаться в махровом белом халате на голое тело. С замиранием сердца Мелани любовалась очертаниями широкой груди, которые не могла скрыть даже толстая ткань.

Скрывая заинтересованность и обуздывая фантазию, Мелани сухо осведомилась:

— Почему так темно? И где Джон?

Шерман блеснул белозубой улыбкой. Он опять надел повязку, тогда, без нее, он выглядел странно беззащитным. Сейчас Энтони вновь обрел уверенность и мощь, а снежно-белый халат в неверном свете свечей делал хозяина дома похожим на привидение.

— Экономлю топливо для генератора, — ровным голосом ответил Шерман. У Мелани побежали мурашки по коже. Безмятежность хрипловатого голоса напоминала штиль в центре урагана. — Джон поужинал и пошел спать. А в чем дело? Он тебе нужен?