Остров судьбы - [36]

Убедившись, что Бьянка уснула, она тихо встала и прошла в комнату сыновей. Данте как обычно спал так крепко, что его не разбудило бы даже землетрясение, зато Дино лежал, уставившись в потолок неподвижными глазами, похожими на светлые зеркала.

Заметив мать, он удивленно привстал, и Сандра кивнула.

— Идем!

Они остановились у потухшего камина, и мать с невольной грустью смотрела на то место, где по вечерам, случалось, собиралась вся семья. Леон и сыновья плели корзины или занимались резьбой по дереву, Сандра, Бьянка и Кармина чинили одежду, вязали или ткали. Когда и как внутреннее равновесие семьи нарушилось, на поверхность вылезло нечто уродливое, то, что принято скрывать от посторонних и что невозможно скрыть от себя?

Сандра с болью смотрела в лицо Дино, красивое, юное лицо. Она всегда любила своего первенца больше других детей, и он никогда не обманывал ее ожиданий.

— Думаю, ты удивишься тому, что я скажу, сынок, — ее голос звучал тихо и нежно. — Я слышала твой разговор с отцом и хочу заметить, что Леон не прав. Земля это не главное. Главное, чтобы ты получил девушку, о которой мечтаешь.

Дино замер.

— Ты хочешь, чтобы я…

— Идите в Аяччо. Я дам тебе денег. Женись на Орнелле Санто, я благословляю тебя вместо отца. Своим материнским сердцем.

Он в волнении сжал руки матери. Он очень любил Сандру, и все же до сей поры она казалась ему похожей на других корсиканских женщин, зависящих от воли мужчины и безраздельно покорных ей. Дино не знал, было ли мнение Сандры выстраданным или мать поддалась внезапному порыву.

— Когда мне идти?!

— Сейчас. Пока в тебе есть решимость. Пока Леон окончательно не заморочил тебе голову.

— Я стану нищим, — робко произнес он, и она возразила:

— Не станешь. Тот, кто обретает настоящую любовь, никогда не бывает нищим.

— А как же ты?!

— У меня есть Данте и Бьянка.

Дино знал, что это слабое утешение. Рано или поздно Бьянка выйдет замуж и тоже покинет дом. А Данте… Справедливо ли взваливать на плечи младшего брата тот груз, который не смогли и не захотели нести они с Джулио?!

Однако Сандра была настойчива, почти неумолима. Она принесла мешочек с деньгами, кое-какую еду и одежду.

— Возьми. Когда устроишься на новом месте, пожалуйста, напиши.

— Непременно. Спасибо, мама. Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала!

Ночь сверкала огнями. Пелена лунного света напоминала серебряную пыль. И все же небесные врата были заперты, как была заперта церковь: Бог спал, и все ответы Дино мог найти только в своей душе. Несмотря на угрызения совести и страх перед гневом отца, ему казалось, что мать права. Если он сознательно отвернется от мечты, откажется от любви, ему придется замкнуться в пустоте собственной души, навсегда утратить тот невидимый огонь, который питал его сердце.

За деревней было темно, и Дино двигался почти на ощупь. Иногда ему чудилось, будто корни деревьев и стебли трав обвивают его ноги, не желая отпускать.

Как всякий корсиканец, он хорошо ориентировался и в лесу, и в горах, запоминал дорогу с первого раза не только зрением, а еще какими-то неуловимыми и необъяснимыми чувствами и вскоре очутился перед входом в пещеру, который зиял как огромная черная пасть.

У Орнеллы был чуткий сон; услышав шаги, она встрепенулась и испуганно проговорила:

— Кто здесь?

— Это я, Дино. Я пришел за тобой. Мы идем в Аяччо.

— Как ты обещал?! — ее голос срывался, она не верила своему счастью.

— Да.

— Сейчас?

— Нет, утром. А сейчас я хочу, чтобы ты меня согрела. Я немного замерз.

Дино шагнул вперед и обнял Орнеллу. На самом деле он совсем не замерз, он был разгорячен быстрой ходьбой и кипевшим в крови волнением. Озноб пробирал его по другой причине — от страха, страха перед будущим и тем, что он оставлял позади.

— Неужели твой отец разрешил?! — прошептала она.

— Нет. Нас благословила моя мать. Мы поженимся в Аяччо и начнем новую жизнь.

Глава 10

Аяччо занимал большой мыс, на оконечности которого стояла цитадель. Длинный ряд домов на берегу небольшого залива — вот и весь город, маленький, пыльный, раскаленный, как горн.

Его улицы были так же узки, как и улочки Лонтано; загорелые женщины, куда более бойкие, чем деревенские жительницы, развешивали пеструю одежду на веревках, перекинутых из окна в окно, переговаривались, переругивались, смеялись. Опускали вниз корзину с монетой, взамен которой торговцы клали пахнущие землей овощи, свежую рыбу или горячий хлеб.

Никто не обращал внимания на Кармину, которая устало брела по улице, глотая жаркий ветер и душную пыль. Завидев фонтан, она останавливалась, подставляла ладони под жидкую струйку, пила, умывалась и шла дальше. Ей не хотелось есть, ее мучила только жажда, а еще — беспрестанная тошнота.

Лишь очутившись в Аяччо, Кармина, наконец, заметила некоторые неполадки в своем теле. Теперь она почти не сомневалась в том, что беременна, беременна от Джулио, который сбежал из дому, не сказав ей ни слова! Она его ненавидела, как ненавидела Сандру, выгнавшую ее вон как собаку из-за того, что она якобы соблазнила ее драгоценного сынка!

Кармина искала место служанки — никто не хотел ее брать. Пыталась устроиться в мастерскую или лавку — ее гнали прочь, как назойливую муху. Кармина ночевала под оградами, под кустами и согласилась бы на все что угодно, лишь бы очутиться в прохладе комнат какого-нибудь дома, лечь спать в настоящей постели.