Остров счастливого змея. Книга 2 - [121]

К Камню пошли старики. Первым подошёл Огбэ. Он возложил на выступ камня свой лук, украшенный удивительной резьбой, с натянутой в боевое положение тетивой, рядом три стрелы с красным оперением из орлиных перьев. Грузно опустился на колено. Александру стало жаль произведения искусства — этому луку место в Эрмитаже. Но для Огбэ уважить Змея было важнее всего остального.

После стариков стали подходить пожилые женщины, первая — уважаемая всеми Золомпо. Она преподнесла Змею необычайной красоты блюдо из бересты с какими-то дарами.

Церемония продолжалась долго. Александра удивило, с каким пониманием отнеслись к коленопреклонению молодые. Даже школьники несли свои приношения, в числе которых были и изделия, сделанные под руководством Золомпо и Огбэ. Камень оброс подарками, как новогодняя ёлка. Когда-то Александр видел подобное жертвоприношение в документальном фильме, кажется, про одну из азиатских стран. Но он не мог и представить, что современные люди в России, среди которых был и он сам, могли бы делать то же самое. Понятно, что его мировоззрение изменилось, но у большинства односельчан оно, оказывается, таковым было всегда.

Змей принял подношения у всех.

Расходились поздно, в темноте. Александр подошёл к Сикте.

— Посмотри, Сикте, как радуются люди! Наверно, действительно, чёрная полоса для нашего села закончилась.

— Умно придумано, что плохое и хорошее чередуются. Люди перестают замечать, что они счастливы, когда хорошее время слишком затягивается. Очень важный сегодня день, Забда, и я думаю, что самое время мне отправляться к предкам.

— Что ты, Сикте, тебе ещё жить и жить…

— Не надо лукавить, вождь, я свое время пережил с лихвой. Просто я не имел права умирать. Теперь я дождался всего, чего должен был дождаться: к хабуга вернулся вождь, теперь вернулся Змей, мне замена нашлась достойная — твоя дочь, Смотрящая в Душу. Теперь мне нет смысла жить дальше, вы всё сделаете сами.

Александр молчал, не зная, что сказать.

— Я уже хочу к предкам, Забда. В смерти нет ничего плохого, если прожил жизнь правильно. А вам ещё жить и бороться, и желаю тебе прожить отмеренное достойно. Честно говоря, я не ожидал возвращения Змея, — Сикте искоса глянул в глаза Александру.

«Неужели он знает, что полоза привез я?» — подумал Александр, а вслух спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ты Вождь, Забда! Ты выиграл время. Может быть одно-два поколения хабуга ещё будут чтить законы предков. Но зараза цивилизации уже поразила наш народ, она уже сидит в душах и, в конце концов, убьёт их. Торговля отнимет у хабуга тайгу и даст взамен красивые безделушки. Но пока мы живы, мы должны отстаивать своё прошлое, — Сикте положил руку на плечо Александра, слегка сжал пальцы. — Добрых снов, вождь! Я позову тебя попрощаться.

32

Качали мёд. В этом году липа цвела обильно, обещанные синоптиками осадки прошли стороной, и взяток был богатым. Александр доставал из открытого улья тяжёлые медовые рамки, стряхивал пчёл, ставил рамки в специальный ящик-разноску. Онгдо относил ящик к веранде, ещё раз сметал утиным крылом оставшихся пчёл и передавал рамки Ире в приоткрытую дверь. Ира срезала разогретым в кипятке длинным ножом печатные восковые крышечки с медовых ячеек, ставила рамки в медогонку. Зоя крутила центрифугу, периодически сливала мёд в молочную флягу, занятую по этому случаю у Пасхиных. Было жарко. Пчёлы, возбуждённые варварским разорением родового гнезда, гудели вокруг Александра чёрной тучей. Пальцы уже не чувствовали укусов и плохо держали рамки.

— Бог в помощь! Кажется, я вовремя.

Александр оглянулся. У дома стоял Гамоха в своём коричневом костюме, шляпе и сандалиях, с небольшим старомодным чемоданчиком в руке.

— Пётр Иванович! Быстро в дом! А то мы вас через пять минут узнавать перестанем. Идите, идите, потом поговорим, там Зоя с Ирой.

Философ без раздумий шмыгнул на веранду.

Бросать начатое из-за прибытия гостя было нельзя, и как Александр ни спешил, а провозился ещё часа полтора. Наконец, он закончил и стороной пробрался к веранде.

— Вот теперь здравствуйте, Пётр Иванович! Как вы неожиданно. Что ж не позвонили?

— А вот так, решил, махнул на всё рукой и поехал. И хорошо! И хорошо, знаете ли, зато я увидел, как качают мёд! Представляете, прожил жизнь, а ни разу не видел столько мёда! Это же счастье, это же какое счастье самому качать мёд! Зоя Николаевна доверила мне покрутить, — говоря, Гамоха облизывал запястье. — И какой вкусный! Я ничего подобного не пробовал!

— Приезжайте снова в сентябре, аралиевый качать будем, тот, говорят, ещё вкуснее.

— Может, мне стоит просто остаться у вас до осени, чем ездить туда-сюда? — хитро улыбнулся Гамоха.

— Оставайтесь, конечно, Пётр Иванович! — сказала Зоя.

— Я вам свой чердак уступлю, — поддержала Ирка. — Там знаете, как классно!

— А вот уговорите, так и останусь.

— Что же мы тут стоим, — спохватилась Зоя, — пойдёмте в дом, там прохладно. Ой, Саша, какие у тебя руки! Давай я тебе компресс сделаю, меня Борис научил.

— Ладно, Зоя, пройдёт. Давай лучше что-нибудь съедим, живот к спине прирос.

Зоя достала из холодильника котлеты, быстро порезала зелень, поставила на плитку чайник.