Остров пурпурной ящерицы - [13]

Веста включила магнитофон, и они с Артамом очень мило проводили время за танцами. Я же пил стакан за стаканом кислое вино, совершенно не пьянея, только мрачнел все больше. Придется как-то выпутываться из дурацкой ситуации, в которую я сам себя загнал, но я все не находил повода, а может быть, решимости, чтобы встать и уйти. Очередной танец кончился, они оба сели на кушетку рядом с моим креслом, продолжая начатый во время танца разговор. Казалось, они так увлечены им, что вообще забыли о моем присутствии.

— А что вы делаете по вечерам? Бывают же у вас свободные вечера? Неужели сидите здесь одна?

Он что, с ума сошел? Что за пошлости он говорит?

Осталось лишь предложить ей свои услуги в свободный вечер. Но Весту ничуть не покоробил его вопрос.

— Я много читаю. Часами могу смотреть телевизор. Почти любую передачу. Правда, иногда мне кажется, что раньше я не любила этого занятия.

— Охотно верю. Наше телевидение страдает меломанией и обилием пустой болтовни. А ваша мама? Вы, наверное, часто бываете у нее?

Мне показалось, что ее лицо напряглось лишь на секунду и тут же вновь смягчилось.

— Так получилось, что теперь нас мало что связывает. Раньше мы были большими друзьями, но с возрастом отношения меняются. — Вдруг она улыбнулась. — Хотите посмотреть ее фотографии?

Артам, видимо, не ожидал этого предложения и растерялся.

— Нет, что вы, я вовсе не хотел…

— Да? А я думала, вы вообще сомневаетесь в том, есть ли у меня родители.

Это был прямой вызов. Гвельтов смутился, попытался обратить все в шутку, но как-то неуклюже. Хозяйка вдруг потеряла к нашему визиту всякий интерес. Через несколько минут Артам поднялся и, сославшись на какое-то дело, стал прощаться. Я молча последовал за ним. Нас не стали ни провожать, ни задерживать. Уже на пороге я обернулся. Веста не смотрела в нашу сторону. В ее пустых и отрешенных глазах, упершихся в стену, не было ничего, кроме усталости и скуки.

Конечно же, она догадалась, зачем я привел Гвельтова… Надо было сначала откровенно поговорить с ней обо всем, но у меня не хватило на это смелости. Я боялся, что разговор разобьет начало того хрупкого чувства, которое связывало нас, хотя о нем, если не считать сна, не было сказано ни слова. И конечно, ничего хуже нельзя было в этой ситуации сделать, как только пригласить постороннего человека разбираться в наших с нею делах…

Артам и от этого старательно избегал моего взгляда, я еще раз почувствовал, какой нелепой затеей оказался наш визит.

— Ну так что, какие выводы ты сделал? — спросил я, чтобы как-то разрядить гнетущее молчание.

Он словно очнулся от глубокой задумчивости.

— Выводы? Какие ж тут выводы… По-моему, она очень красивая женщина.

— Хорошо, хоть это заметил, — мрачно пробормотал я. — Я ж тебя не в гости водил…

— Все, что вы говорили в кафе, — нагромождение нелепостей, она самая обыкновенная женщина и, по-моему, очень несчастная. Она в беду попала, а вы вместо того, чтобы помочь ей, затеяли какое-то расследование. Ваш научный подход в некоторых случаях выглядит…

Он не договорил, но все было ясно и так. Гвельтов вскочил в подошедший троллейбус, а я не двинулся с места.

После истории со шрамом Веста долго не могла решиться продолжить свои исследования. Хотелось просто жить, ни о чем не думать, наслаждаться каждым начинающимся днем, воспринимать его как подарок. Это настроение пришло после того, как она поняла, что Глек Лонгар, случайно подобравший ее на дороге, занимает в ее мыслях все большее место… Вполне возможно, что первоначальный толчок всему процессу дало то беспредельное одиночество, в котором она очутилась, но эта первопричина сейчас уже не имела значения. У нее появился друг. Жизнь приобрела новый значительный смысл. Так было до вчерашнего дня, до того, как он привел к ней своего сотрудника… Она вдруг почувствовала себя подопытной морской свинкой. Получалось, что ее стремление забыть ни к чему хорошему не приведет.

Другие все равно не забудут. Человек без прошлого не имеет права жить сегодняшним днем, сначала он должен отыскать свой вчерашний… И она снова начала поиски.

Ощупью, наугад… С самого простого. В том же ящике, где лежала пачка с фотографиями, она нашла документы на имя Весты Реналовой, договор на квартиру, квитанцию об оплате и адрес квартирной хозяйки. Срок оплаты истекал через месяц, но она решила сходить по этому адресу и посмотреть, как отреагирует хозяйка на ее появление. Что она помнит о прежней Весте Реналовой? Рано или поздно должны были встретиться люди, которые знали ее раньше, так пусть же это случится скорее! Дверь открыла толстая пожилая женщина и, не пригласив войти, молча уставилась на Весту. Веста хорошо понимала, что в ее положении следует соблюдать осторожность, чтобы не дать повод для ненужных слухов, которые могли еще больше затруднить ее жизнь в этом враждебном мире. В ней появилась, несвойственная ее возрасту предусмотрительность и осторожность, и она пользовалась этими новыми качествами. Наконец толстуха не выдержала затянувшегося молчания.

— Ну и чего ты пожаловала, милочка? Как деньги платить, так вас не дождешься, а с жалобами так и шастают. Что там у тебя стряслось, кран течет?