Остров надежды - [7]

— Это интересно, — сказал Рид. — Я даже не знал. Один момент, извините. Войдите!

Третья попытка Саймона достучаться была, наконец, услышана. Молодой человек робко проскользнул в комнату и поклонился Томасу Риду и Ангусу Мак-Эрроу.

— Милорд... — смущенно начал он.

На широком красном лице Мак-Эрроу засияла улыбка.

— Добрый день, молодой человек! Саймон Грин... Как там вас? Это вы готовили мою вступительную речь при дворе? Правильно? Удачно, очень удачно, молодой человек! Пожалуйста, проходите, присаживайтесь к нам, выпейте с нами глоток, похоже, он вам не помешает. Что вы делали? Занимались плаванием? — И он захохотал над своей собственной шуткой.

Волосы Саймона все еще были влажными, а тщательно выглаженные утром рюши рубашки свисали как попало и представляли собой довольно жалкую картину.

— Вы были у Раундботтома, Саймон, не так ли? — вспомнил мистер Рид о своем поручении. — Но, Боже мой, вы что, по этой погоде бегали туда? Молодой человек, ведь вы же могли нанять карету!

Томас Рид, большой, тяжелый человек, имеющий при этом удивительно тонкие черты лица, окинул своего молодого секретаря сочувствующим и одновременно пренебрежительным взглядом. Порой Саймон казался ему каким-то нежизнеспособным — очень хорошо воспитанный, прекрасный писарь и бухгалтер, это да. Ну а в остальном... С его-то аккуратностью, он что, не мог купить себе новую одежду? А во время дождя нанять карету? Это выглядело так, словно Рид был не в состоянии обеспечить своим людям достойное жалованье!

Саймон потупился под недовольным взглядом зеленых глаз Рида. Они были такими же настороженными, как и глаза его дочери Норы, но скорее испытующими, чем нежными, а морщинок от смеха вокруг них не было вовсе. У Норы, конечно, позже такие морщинки появятся...

Саймон задумчиво улыбнулся, представив себе, как интересно будет наблюдать за ее старением. Когда-нибудь в ее золотистоянтарные волосы прокрадутся белые ниточки, такие же, как в пышном чубе ее отца. А Саймон будет подшучивать над ней, мол, ей теперь не нужно пудрить свои волосы, и, тем не менее, он всегда будет ее любить.

— Что вы так уставились, Саймон? Вы ведь принесли ответное письмо мистера Раундботтома или нет? Чего вы еще ждете?

Томас Рид требовательно протянул руку.

— Выпейте сначала глоточек! — ободряюще сказал Мак-Эрроу и действительно, к ужасу Саймона, протянул ему стакан, наполненный дурманяще пахучей жидкостью янтарного цвета. Ром из Барбадоса — без сомнения, прекрасного качества.

Однако Саймон не мог, как равный, пить вместе с Томасом Ридом! К тому же в рабочее время. Он помедлил и сначала вытащил письмо купца Раундботтома. Он прятал его во внутреннем кармане пальто, чтобы таким образом уберечь от дождя.

— Ну, сделайте же нам одолжение!

Томас Рид взял письмо и решил его дилемму легким кивком головы в направлении Мак-Эрроу и стакана, который тот протягивал Саймону. Разумеется, писарей не полагалось угощать роскошными напитками, но Томас не хотел сердить шотландца. Саймон сделал маленький глоток и почувствовал, как крепкий сладковатый напиток согрел его горло, а затем приятное тепло распространилось по всему телу. В отличие от обычного рома, этот оказался ароматным, очень мягким и приятным на вкус.

— Пронимает почти как бренди, не так ли? — спросил Мак-Эрроу, ожидая аплодисментов. — С моей плантации. Специальный метод перегонки, мы...

— Вы лучше сначала расскажите о вашем необычном способе приобретения земли, Мак-Эрроу, — перебил его Рид к радости Саймона, который посчитал тему белого рабства намного интереснее вопросов изготовления рома. — Что, и сегодня так тоже делается? Ну, я имею в виду вот это?

— Рабство за плату? — спросил Мак-Эрроу и снова взял в руку свой стакан. — Ну, там особо рассказывать нечего. Чаще всего все происходило очень пристойно, плантаторы ведь были неплохими ребятами. Конечно, они прибирали к рукам все, что могли заполучить. Эти пять лет на плантации были тяжкими, причем мне еще повезло — через три года завезли первых негров, и мне впоследствии разрешили обучать их и присматривать за ними. Это было намного легче. И с хозяином мне тоже повезло — он уступил мне хороший участок и еще двух рабов, и потом мне удалось продать свой урожай вместе с его сбором. Разумеется, так было только поначалу — сейчас у меня уже больше земли, чем у него или, скорее, у его сыновей. К сожалению, от них мало толку, поэтому сейчас мне самому пришлось купить место в парламенте. Молодые Дрюсы доведут дело жизни своего отца до банкротства...

— И такое существует до сих пор?

У Саймона чуть не вырвался тот же вопрос, который только что задал Рид, но он вовремя прикусил язык. Собственно говоря, ему не полагалось даже присутствовать при такой доверительной беседе торговых партнеров, не говоря уже о том, чтобы участвовать в ней на равных. Однако, когда Мак-Эрроу заговорил, писарь слушал с таким же интересом, как и Рид.

— Сегодня такого почти нет, — сказал он, — хотя бы потому, что никто уже не заинтересован в том, чтобы возникало все больше и больше плантаций. Если предложение будет слишком большим, то цены упадут. Извините, мистер Рид, но мы, плантаторы, естественно, хотели бы это предотвратить. В отдельных случаях еще бывает слышно о таких наемных рабочих, но тогда хозяева, конечно, ожидают, что человек возьмет на себя обязательство работать как минимум семь лет. Под конец они зачастую просто обманывают рабочих. Нет, нет, все решилось, когда появились негры. Причем мы как раз говорили на эту тему — им у нас не так уж и плохо, они работают не больше, чем мы в свое время.