Остров Коктебель - [11]

Помимо Коктебеля, М. Пришвин побывал в Бахчисарае, Ялте, на Яйле и описал свои впечатления в книжке очерков Крыма «Славны Бубны» (вышла в 1913 году). Название это дал писателю именно Коктебель с его кофейней «Бубны». О посещении этой кофейни (названной им «Славны Бубны») М. Пришвин упоминает в своем рассказе, а М. Волошина можно видеть в несколько шаржированном образе «господина, похожего на полную женщину». От местного жителя писатель узнал, что «господин — из „индийской партии“, в этой партии и говорят, и одеваются, и живут совсем особенно»: здесь явно подразумевается «обормотская» компания, группировавшаяся вокруг волошинского дома.

А где жил сам Пришвин?.. Кто тот друг, который пригласил его в Коктебель?.. Думается, что это был Григорий Спиридонович Петров, известный публицист и лектор, член Государственной думы, бывший священник, лишенный сана за «своемыслие»: он обосновался в Коктебеле еще в 1908 году.

Подводя итоги, нужно сказать, что Крым все же остался для М. М. Пришвина малопонятным и чужим: «крем, сладкое блюдо». Но зоркий глаз писателя, его поэтическое чутье давали ему возможность и о чужом сказать вполне точно, как, например, сказал он о древнем Карадаге: «Карадаг был вулканом. Теперь он перегорел, потух, почернел. А море по-прежнему осталось живое, то ластится к нему, то начинает хлестать мертвеца и выбивать из него разноцветные камешки — воспоминания прежней пламенной любви вулкана и мо­ря: яшмы, аметисты, бериллы, топазы рассыпаны по берегу моря. Странные, с неподвижными глазами, в летнее время ходят по берегу взрослые люди и собирают эти камешки-воспоминания…»

Таким дорогим воспоминанием остается для Крыма — и для Коктебеля в частности — посещение его большим русским писателем — живописцем и мудрецом.

Максим Горький

О пребывании Горького в Коктебеле подробнее других рассказывает Р. Вуль в своей книге «А. М. Горький в Крыму» (Симферополь, Крымиздат, 1961 г.). По его предположению, на выбор Алексеем Максимовичем «нового места отдыха повлияли К. А. Тренев и другие литераторы, имевшие дачи или отдыхавшие в Коктебеле». Однако Тренев пишет в своих воспоминаниях «Мои встречи с Горьким», что даже не подозревал, что едет с А. М. в одном поезде и что их встреча на вокзале в Феодосии была неожиданной. Более достоверно рассказывает историю приезда Горького в Коктебель художница Валентина Ходасевич: «Весной 1917 года я договорилась с поэтом Максимилианом Александровичем Волошиным о том, что его мать, Елена Оттобальдовна, сдаст мне комнату в коктебельском „Обормотнике“». Писатель А. Н. Тихонов, многолетний сотрудник Горького, близкий ему человек, просил Ходасевич «присмотреть помещение» и для него с женой. По приезде Тихоновым «очень понравились тишина и малолюдье Коктебеля, они письмом сообщили об этом Алексею Максимовичу и советовали ему тоже приехать отдыхать в нашей компании. Он сразу же ответил согласием».

7 августа Горький написал Е. П. Пешковой, что «числа 10-го» отправляется «в Крым, в Коктебель», где ему обещали найти комнату. Из Феодосии до Коктебеля Горький ехал в одной пролетке с К. Треневым — и тот вспоминает: «Время было тревожное — только что вскрылся и еще не был ликвидирован заговор Корнилова. Алексей Максимович рассказывал очень много интересного о положении в Петрограде, но рассказывал скупо, невесело. В Коктебеле он поселился на одной из дач у моря…» Р. Вуль пишет: «14 августа Алексей Максимович поселился на даче детской писательницы Манасеиновой, затем перешел к поэту М. А. Волошину. У М. А. Воло­шина жили тогда литераторы В. Ходасевич, сестры Цветковы, Майя Кудашева, А. Н. Тихонов (А. Серебров) — сотрудник Горького по издательству „Парус“, ученый А. А. Байков». Помимо неправильно названных фамилий Манасеиной и Цветаевых, здесь допущено еще несколько ошибок. В архиве Волошина сохранились копии его писем за 1917 год (он как раз приобрел пишущую машинку) — они-то и дают дополнительный — и весьма важный — материал к существующим воспоминаниям о пребывании Горького в Коктебеле.

14 августа 1917 года Волошин писал поэту М. О. Цетлину (Амари): «Твоя шляпа, которую ты мне подарил когда-то (соломенная), сделала блестящую карьеру: ее носит Горький, приехавший в Коктебель на днях». «На днях» — значит как минимум позавчера. Если Горький выехал из Петрограда, как намеревался, десятого, то его приезд в Коктебель к вечеру двенадцатого вполне реален. Однако на дачу Волошина Горький не переходил (Р. Вуль повторяет эту ошибку и в более поздней своей статье «Сквозь всю жизнь А. М. Горького»). Вал. Ходасевич рассказывает: «У Волошиных все помещения уже были заселены, и мы нашли для Алексея Максимовича комнату с большим комфортом, чем в „Обормотнике“ — на даче писательницы Манасеиной, — его там будут и кормить». Однако Ходасевич также кое-что путает, называя среди обитателей волошинской дачи О. Мандельштама, А. Цветаеву, своего дядю поэта Владислава Ходасевича и «танцовщицу-пластичку» Юлию Цезаревну. Все эти лица, так же как и названные Р. Вулем, действительно были в Коктебеле, но или до приезда Горького, или после его отъезда!