Остров - [3]

И тут Купава похолодела и прижала ко рту ладошку, чтобы не ойкнуть. Догадка явилась, заставив девушку на секунду замереть: мозоли от меча, крепкое тело, полное отсутствие эмоций…

Рядом с ней был Отдавший Душу. Человек, отказавшийся от человечности, выходец из Храма.

Святилищ на Острове было множество, но Храмом именовалось одно. Говорили, что основан он был в первые годы после того, как люди приплыли на Остров. Иных тогда было очень много, и каждую пядь земли приходилось отвоевывать. Лучшие из ведунов (а тогда еще были настоящие ведуны!) озаботились тем, как сделать, чтобы человек мог сражаться, не поддаваясь чарам Иных? И нашли страшный ответ – идеальный воин должен быть лишен эмоций, ведь чары взывают к чувствам и страхам, дергая за эти ниточки души.

Ведуны нашли способ лишить человека чувств. Но не учли одного – память целиком основана на эмоциях, и, лишаясь их, человек лишается и памяти. Отдает Душу.

Поняли ведуны, что такое не для всех, построили на скалистом мысе Храм, призванный сохранять страшное знание. С тех пор любой человек, если тягостна ему память и готов он любой ценой отказаться от нее, может придти туда.

Лишенный способности чувствовать, лишенный памяти и души выйдет он оттуда. Станет откликаться на новое имя, а вдобавок получит умение сражаться. Для такого человека, неподвластного чарам Иных, одна дорога – посвятить жизнь уничтожению мерзких чудовищ.

Обычно находит Отдавший Душу город или крупное селение и поселяется там. Работа для него всегда найдется. Раз в год должен посылать он определенную сумму Храму. Так и живет, пока не ослабеют руки и очередной Иной не окажется слишком проворен.

Все эти мысли промелькнули перед Купавой за несколько мгновений. Она вспомнила, что подруги судачили о том, что в город, вокруг которого за последние годы расплодилась нечисть, прибыл, наконец, Отдавший Душу.

Взглянув на ложе вновь, Купава заметила, что мужчина проснулся. Он смотрел на нее спокойно, но девушка ощутила, что потеет от страха.

– Ты боишься меня, – сказал Отдавший Душу равнодушно, просто отмечая факт. – Зря.

– Я слышала, – ответила девушка, – что подобные тебе иногда убивают людей!

– Да, это бывает, – кивнул мужчина, и начал одеваться. – Но они делают это исключительно из-за денег. Когда не на что жить, можно пойти на заказное убийство.

– Неужели ты не понимаешь, как это отвратительно? – воскликнула девушка. – Убивать за деньги?

– Нет, не понимаю, – пожал плечами Отдавший Душу. – Все убийства одинаковы.

– Тогда ты не человек! – в испуге она зажала рот, но слова уже сорвались с языка.

– Я знаю, – пришел спокойный ответ.

Он закончил одеваться, вежливо поклонился Купаве и вышел в сгущающиеся сумерки и начавшийся дождь.

– Да будет с тобой благословение богини, – прошептала девушка, глядя на закрывшуюся дверь.

Она не видела, как улыбнулась деревянная статуя в святилище, и голос, неслышный, но необоримо могучий, произнес: «Будет!».

* * *

Дождь сползал по стеклу слезами небесных богов. Сгущались сумерки, от щелей в стене тянуло холодом, но Веселина упорно не отходила от окна, несмотря на увещевания служанки.

– Госпожа, отойдите, – в очередной раз произнесла та, волнуясь за молоденькую и своенравную хозяйку. – Вы простудитесь, а батюшка ваш меня накажет.

– Не беспокойся, Забава, – ответила Веселина беспечно. – Я уже не ребенок и способна сама о себе позаботиться.

Забава вздохнула, всем видом демонстрируя независимость, но промолчала. Ведь ей, такой мудрой и знающей, было всего двадцать, и Веселине – на три года меньше.

Пустынная доселе улица ожила, из-за поворота вышел мужчина в длинном темном плаще. Из щели между домами ему навстречу вышли двое, широкоплечие, в странных, закрывающих лицо шапках с прорезями для глаз. В руке одного блеснул нож.

Веселина ойкнула и зажала рот.

Подбежала служанка и вдвоем девушки прилипли к окну, пытаясь рассмотреть все. Они, конечно, слышали, что в городе иногда грабят, но о том, что это возможно на одной из центральных улиц, около дома почтенного Путяты, одного из богатейших купцов, не могли и помыслить.

* * *

Двое появились впереди внезапно, сгустившись из тьмы и сырости. Неотличимые, словно близнецы, у одного в руке – нож, у второго – короткий кистень.

Ярослав остановился, повел плечами, разминая мышцы. Вряд ли эта парочка встретила его, чтобы пригласить на кружку пива:

– Что угодно? – спросил он спокойно. К вечеру ощутимо похолодало, при словах изо рта вырвался пар.

– Сам не догадываешься? – скрипучим голосом спросил громила слева, тот, что повыше. – Мы знаем, ты хорошо заработал. Надо делиться.

– Гони деньги и проваливай, – просипел второй. По тому, как лежал нож в его руке, Ярослав понял, что перед ним умелец.

– Я не могу отдать вам деньги, – ответил Ярослав. – Тогда мне не на что будет жить.

– Это нас не касается, – сказал громила с кистенем и шагнул вперед.

– Не отдашь, сами возьмем, – поддержал его дружок, медленно придвигаясь.

– Не отдам, – вздохнул Ярослав и, опередив грабителей, сам бросился на них.

Взлетел тяжелым крылом мокрый плащ, опутывая руки тому, что держал нож. Второй бандит ударил кистенем, но Ярослав увернулся и коротко саданул громилу кулаком под дых.