Остров Ифалук - [14]

Жители Ифалука всячески способствовали проведению переписи, хотя нм эта процедура казалась чудачеством с нашей стороны. Тем, кого уже взвесили и измерили, нравилось наблюдать, как то же делают с другими. Кое-кого, особенно женщин, было довольно трудно заставить стоять прямо при измерении роста. Многие из них, казалось, страдали хронической сутулостью, возможно потому, что в своих домах они никогда не могли распрямиться, но, вполне вероятно, и оттого, что женщины Ифалука сознавали свое подчиненное положение в обществе и всегда почтительно склонялись в присутствии мужчин. Правда, Тед подозревал, что это почтение было чисто внешним и что женщины здесь, как и везде, знали свое могущество и умели им пользоваться; оказалось даже, что среди пяти вождей Ифалука была одна женщина.

Здешние дамы не стеснялись обнажать грудь; не беспокоило их, по-видимому, и то, что юбки у них едва сходились сзади пониже талии. Но зато они всячески скрывали ноги выше колен, боясь открыть хотя бы дюйм своих ляжек. Вставая на весы, они старались покрепче прижать юбки к ногам. Подобная стыдливость произвела большое впечатление на Дона, он как-то заметил, что их наверняка шокировали бы американские купальные костюмы.

Ифалукцы трогательно заботились о детях. Мужчины не меньше женщин нянчились с малышами и играли с подростками. Тед и его коллега Спиро в 1948 году отметили, что детей здесь никогда не награждают шлепками и редко на них кричат, а тех, кто очень уж расшалился, иногда окунают в лагуну. Во время показа фильма на «Неттле» Дон видел, как один мужчина тихонько поливал морской водой ревущего младенца. Тот быстро умолк, и Дон решил по возвращении домой испытать этот метод на своей дочурке.

Младенцев держат в люльках — квадратных коробках с невысокими бортами, стянутыми по углам веревками. Люльки подвешены к стропилам в нескольких дюймах над полом. Детишки, завернутые в старую одежду, кажутся вполне довольными своими постельками.

Как правило, жители Ифалука отлично сложены и на вид обладают завидным здоровьем. Помню, правда, что у одной из женщин нос и верхняя губа были совсем разрушены, вероятно фрамбезией[28]. В прошлом фрамбезия была широко распространена на всех этих островах, но инъекции пенициллина оказались надежным средством борьбы с болезнью, и в послевоенные годы Медицинская служба военно-морского флота повела успешную борьбу с ней.

Завершив обследование первых трех семей, наша группа вновь перешла вброд мелководный пролив и направилась «домой», в Фан Нап, завтракать, но из-за непогоды остальную часть дня провела в доме. Все утро небо было сплошь покрыто тучами, временами моросил дождь, дул небольшой ветер. Во второй половине дня он усилился и начал срывать с кокосовых пальм листья и даже орехи. Дон отметил, что орех упал под углом около тридцати градусов к вертикали, и тут же прикинул, что сила ветра достигла восьми-девяти баллов по шкале Бофорта. Начался шторм.

Около четырех часов дня Маролигар в сопровождении еще нескольких мужчин подошел к Фан Напу, чтобы закрыть щитами из досок его открытую западную сторону, обращенную к лагуне. Палатку, которую мы распаковали, но не успели установить, они натянули поверх щитов.

Наше помещение получило надежную защиту от ветра и дождя, стало уютным и удобным. Однако шум ветра и волн все усиливался. Тед стучал на пишущей машинке. Он записывал свои утренние впечатления, не обращая внимания на тайфун. Мы с беспокойством следили за барометром. Ветер яростно раскачивал пальмы. Повсюду мужчины укрепляли свои дома, прикрывая степы циновками, натягивая длинные крепкие веревки от крыш к основаниям ближайших пальм. Маролигар хлопотал вокруг Фан Напа, явно беспокоясь о гостях острова. Он дал нам понять, что, если погода будет ухудшаться и дальше, нам придется перебраться в один из домов, расположенных подальше от берега.

И вдруг, около пяти, все эти тревоги внезапно смыло волной возбуждения. Над атоллом кружился самолет! Все кинулись смотреть. Затем мы с Доном устремились обратно в Фан Нап за нашими портативными рациями, рассчитанными как раз на такой случай. Мы не проверяли их с тех пор, как распаковали, а сейчас на это не было времени. У Дона передатчик, видимо, работал нормально, но слышимость у обеих раций была плохая, возможно, из-за шума бури. Поэтому я побежал в Фан Нап, чтобы настроить батарейный приемник на волну наших раций.

Дон, расположившийся на берегу лагуны, недалеко от южной оконечности длинного острова, передал свои координаты; на самолете его, должно быть, услышали, потому что машина развернулась и пролетела прямо над нашими головами. Это оказался самолет службы погоды с Гуама. Сидя около приемника, окруженный ифалукцами, я мог слышать весь разговор.

«Есть опасность? Есть опасность? Есть ли разрушения? Есть ли разрушения? Перехожу на прием».

«Повреждений нет. Никто не ранен. Ветер около девяти по Бофорту. Надвигается ли тайфун? Прием».

«Центр тайфуна уже прошел севернее Ифалука и движется дальше на северо-запад. Сила ветра сейчас максимальная. Мы сообщим на Гуам, что у вас все в порядке».

Самолет исчез во мгле к северу от Фаларика и вышел за пределы досягаемости нашей рации. Дон замешкался на берегу, чтобы посмотреть, не сделает ли самолет еще один круг, а я остался у приемника на тот случай, если будут переданы какие-нибудь сообщения, но слышался лишь шум. Правда, мы уже узнали: тайфуна не будет. Так сказала наука. Западная цивилизация провещала нам с неба, успокаивая нас, и с наших плеч свалилась огромная тяжесть.