Остров Голубых Дельфинов - [7]
Отец лежал распростёртый на песке, через него уже перекатывались волны. Я смотрела на его тело и думала, что всё-таки он зря доверился капитану Орлову и назвал тому своё настоящее имя. Когда мы вернулись в селение, все – и плачущие женщины, и грустные мужчины – в один голос признали: раскрыв эту тайну, отец подорвал собственные силы, отчего и пал в схватке с алеутами и обманщиком-русским.
Глава 5
Более тяжкой ночи Галас-ат не помнил. На рассвете этого рокового дня в племени насчитывалось сорок два мужчины, включая пожилых, уже не способных воевать. К вечеру, когда женщины перетащили в селение всех погибших на берегу Коралловой бухты, у нас осталось пятнадцать мужчин, из них семеро стариков.
Не было женщины, которая бы не потеряла отца или мужа, брата или сына.
Ураган бушевал два дня. Когда наступило затишье, мы похоронили убитых сородичей на южной оконечности острова. Павших в сражении алеутов мы сожгли.
Селение на много дней притихло, словно вымерло. Галас-аты покидали его, только чтобы набрать съестных припасов. Совместный ужин проходил в молчании. Кое-кто хотел бросить всё и уехать, перебраться в каноэ на остров Санта-Каталина, расположенный далеко к востоку от нашего. Их отговаривали, уверяя, что там мало пресной воды. В конце концов созвали совет, и он решил, что нужно оставаться на Острове Голубых Дельфинов.
Совет избрал и нового вождя, который занял место моего отца. Вождя звали Кимки. Он был в преклонных годах, но с юности слыл необыкновенным человеком и искусным охотником. В тот вечер, когда его провозгласили вождём, Кимки собрал племя и обратился к нему со следующей речью:
– Большинства из тех, кто ставил силки на дичь, добывал рыбу в глубокой воде и долбил челны, нету с нами. Придётся теперь женщинам, которые раньше сидели дома, готовили еду и делали для нас одежду, взять на себя обязанности мужчин и противостоять опасностям, стерегущим нас за пределами селения. Я понимаю, что в Галас-ате найдутся недовольные, найдутся и те, кто станет уклоняться от новых обязанностей. Их мы будем наказывать, потому что если мы все не поможем друг другу, то все и погибнем.
Кимки поручил каждому члену племени определённую работу, и нам с Юлейп досталось собирать морские ушки[9]. Эти моллюски в огромных количествах росли на выступающих из воды скалах. Мы собирали их во время отлива и относили корзины на плато, а там вырезали из раковин темно-красную мякоть и раскладывали сушиться на плоских камнях.
Реймо доверили охранять морские ушки от чаек и особенно от бродячих собак. После смерти хозяев несколько дюжин наших собак убежало из селения и присоединилось к стае диких, которая шастала по всему острову. Домашние собаки быстро одичали и забегали в родные места, только чтобы стащить еду. Когда день клонился к вечеру, мы с Юлейп помогали Реймо сложить ушки в корзину и отнести для пущей сохранности в селение.
Между тем другие женщины собирали ярко-красные яблоки, которые растут на кактусах и носят название «туна»[10]. Ещё они ловили много рыбы и тем более много птиц, на которых ставили тенёта. Женщины трудились так рьяно, что с пропитанием у нас стало гораздо лучше, чем было раньше, когда его добывали мужчины.
Казалось бы, жизнь в селении должна была протекать мирно и спокойно, однако это было далеко не так. Мужчины жаловались, что женщины отняли у них традиционные мужские занятия, и ни во что не ставили женщин-охотниц. По этому поводу возникало много скандалов, пока Кимки не распределил обязанности заново: отныне мужчины должны были заниматься охотой, а женщины – исключительно собирательством. Так как провизии заготовили уже на целую зиму, кто именно будет теперь охотиться, не имело значения.
И всё же не это больше всего мешало мирной жизни в Галас-ате. Всю осень и зиму мы чувствовали присутствие тех, кто погиб в Коралловой бухте. Куда бы мы ни шли и ни плыли, на острове или в море, во время рыбной ловли или ужина у костра, они были рядом. Каждый вспоминал кого-нибудь из погибших. Я вспоминала отца, высокого, доброго и сильного. С тех пор как несколько лет назад у нас умерла мать, мы с Юлейп старались взять на себя все её дела; больше даже Юлейп, чем я, потому что она была старшая. Теперь, когда мы лишились и отца, нам стало труднее справляться с вечно проказничавшим Реймо.
В других домах Галас-ата испытывали те же трудности, причём всех тяготили не столько выпавшие на нашу долю новые заботы, сколько воспоминания об ушедших близких.
Осенью, когда припасы были заготовлены и корзины в каждом доме наполнились до краев, у наших соплеменников стало больше времени для воспоминаний, и селение охватила своеобразная болезнь: галас-аты сидели погружённые в себя, перестали разговаривать и тем более смеяться.
На исходе зимы Кимки опять созвал вместе племя. Он много думал, сказал Кимки собравшимся, и решил взять каноэ и отправиться на восток, в страну, которая лежит в том направлении и которую он однажды посетил в детстве. До этой страны много дней пути, но он поплывёт туда и приготовит место для остальных. В море он пойдёт один, потому что не может позволить себе ради такого путешествия отрывать других мужчин. И обязательно вернётся за нами.
Повесть о жизни и приключениях ребят школы-интерната.
О чём эта книжка?Валерик — главный её герой, — наверное, ответил бы так: «Ну, конечно, о нашей «Ракете»!»Верно. Все события, от первой до последней страницы, связаны с радиогазетой, которую ребята, несмотря на неудачи, всё-таки выпускают в школьный эфир…Но эта повесть о многом другом.Дружба и предательство, потерянное и завоёванное уважение, большая и мелкая ложь и настоящая правда — вот о чём задумываются герои книги.А Валерик, наверное, добавил бы: «И о том, как человек становится взрослым!»Но… Пусть ребята сами расскажут обо всём.
Автор пишет: «Порой кажется, что история жизни Ван Гога будто нарочно кем-то задумана как драматическая притча о тернистом пути художника, вступившего и единоборство с враждебными обстоятельствами, надорвавшегося в неравной борьбе, но одержавшего победу в самом поражении. Судьба Ван Гога с такой жестокой последовательностью воплотила эту «притчу» об участи художника конца века, что рассказ о ней не нуждается в домыслах и вымыслах так было».Книгу сопровождает словарь искусствоведческих терминов и список иллюстраций.Для старшего возраста.
Кто они такие, эти охотники и эти джихи? Миша Капелюшников а Адгур Джикирба впервые задали себе этот вопрос, когда получили странное письмо, которое начиналось словами: «Если ты можешь видеть кончик собственного носа, умеешь хранить тайну и не боишься темноты…» и завершалось подписью: «Охотник за джихами». Много приключений порешили ребята, пока не нашли ответа на этот вопрос. Они побывали в таинственной пещере, обнаружили загадочный ребус на скале, выкопали непонятные четырехугольные сосуды с остатками морской соли по углам и человеческий череп в глиняном горшке.
Лухманова, Надежда Александровна (урожденная Байкова) — писательница (1840–1907). Девичья фамилия — Байкова. С 1880 г по 1885 г жила в Тюмени, где вторично вышла замуж за инженера Колмогорова, сына Тюменского капиталиста, участника строительства железной дороги Екатеринбург — Тюмень. Лухманова — фамилия третьего мужа (полковника А. Лухманова).Напечатано: «Двадцать лет назад», рассказы институтки («Русское Богатство», 1894 и отдельно, СПб., 1895) и «В глухих местах», очерки сибирской жизни (ib., 1895 и отдельно, СПб., 1896, вместе с рассказом «Белокриницкий архимандрит Афанасий») и др.
«Лужайка, которая виднелась с балкона из-за деревьев, была усыпана, как бисером, полевыми цветами. Ближе к балкону росли большие деревья, все в листьях, сочных, светло-зелёных. Листья шумели и вершины деревьев гнулись от ветра…».
Каково быть писателем? А писателем и шпионом? С одной стороны, это интересно, потому что у тебя есть свой Город, свой маршрут, свои объекты наблюдения, в число которых попали и друзья, а главное — блокнот, в котором записано ВСЕ про каждого. С другой стороны, быть писателем трудно, потому что те же друзья, узнав о блокноте, открывают «Клуб ловцов шпионов» и начинают преследовать тебя. И возникает вопрос: что проку знать все про всех на свете, если ты не знаешь, что с этим делать?
Повесть американской писательницы Кэтрин Патерсон описывает жизнь девочки, считавшей себя никому не нужной, недовольной своей участью, школой, родней, и сестрой-близнецом. Пройдя через испытания юности и внутренние поиски, найдя поддержку у друзей и матери, она обретает себя.
Бьярни по юношеской горячности нечаянно убил человека, и вождь поселения викингов дал ему меч и велел уйти на пять лет, пока забудется обида. Было это на заре десятого века, на кельтской земле, уже завоеванной викингами. Меч — гордость и честь воина, меч-кормилец, вел Бьярни от одного приключения к другому. Служа Онунду Деревянной ноге, он научился держать слово и служить верой и правдой, и пару лет спустя в пасхальном плавании на остров Айону, колыбель кельтского христианства, он узнал Белого Христа и стал Его учеником.
Трудно поверить в любовь, когда тебя никогда не любили. Трудно принять ее, когда мать живет вдалеке от тебя, и за три года уже в третий раз ты переезжаешь из одной семьи в другую, но считаешь себя не просто хорошей, а ослепительной, прогремевшей на всю округу, великолепной Галадриэль Хопкинс, «чудовищем Гилли», которую все боятся.И вдруг появляется Дом. Настоящий, с матерью, младшим братом и дядей, где любят и всегда ждут, и готовы принять такой, какая ты есть: обманщица, драчунья и воровка.Повесть о трудной девочке, которая пытается обрести чувство дома, несмотря на то, что ее постоянно отправляют то к одним, то к другим приемным родителям из-за ее якобы плохого поведения.