Остров доктора Фу Манчи. Президент Фу Манчи - [2]

— Продолжайте, — сказал я. — Я весь внимание.

Над Кенсингтон-Гарденз опускались серые зимние сумерки. По дорожке, которая вела от ворот напротив моего дома к Круглому пруду, двигались две-три фигуры. Вот-вот раздастся скорбный клич смотрителя парка: «Парк закрывается!» А после того как ворота запирались, начиналась долгая ночь со светомаскировкой.

— Я знаю, почему Смит ездил в Карибский бассейн, — продолжал Бартон. — В этом чемодане лежит нечто такое, что могло бы избавить его от поездки туда. Правительство Соединенных Штатов… Эй! В чем дело?

У ворот парка, глядя в мое окно, стояла какая-то фигура — девушка в пальто с капюшоном. Вероятно, я издал какое-то восклицание, ухватившись за подоконник и глядя через дорогу.

— Что случилось, Кэрригэн? — вскричал Бартон. — Что с вами?

— Там Ардата! — прошептал я.

ГЛАВА II ВТОРОЙ ПРИШЕЛЕЦ

Сомневаюсь, что кто-либо когда-либо спускался по длинному темному лестничному пролету быстрее, чем я сейчас. Кровь стучала у меня в висках, когда я мчался вдоль портика со стеклянной крышей, отделявшего дом от подъезда. Однако когда я распахнул дверь и выбежал на улицу, фигура в капюшоне исчезла. Я метнулся через улицу к воротам парка… и вновь увидел ее. Девушка уже свернула обратно в парк и как раз выходила из тени большого дерева на углу, где другая тропинка пересекала аллею, ведущую к Круглому пруду. При обычных обстоятельствах Бейсуотер-роуд в этот час суток представляла собой автодром с мчащимися наперегонки машинами, но война приглушила эту лондонскую песнь, и сейчас по дороге катили всего два-три авто.

Деревья в парке были окутаны серой клубящейся дымкой, их голые ветви напоминали худые загребущие руки, угрожающие путнику. Но там, впереди, маячила удаляющаяся, ускользающая фигура.

Я продолжал бежать. Моя теперешняя форма оставляла желать лучшего, но я собрался с силами и крикнул:

— Ардата! Ардата!

Шаг за шагом я настигал ее. Других прохожих поблизости не было.

— Ардата!

До нее оставалось не более двадцати ярдов, когда она на миг остановилась и оглянулась. Я уже представил себе, как сжимаю ее в объятиях, как она целует меня, когда она вдруг быстро повернулась и побежала!

На какое-то мгновение я застыл как вкопанный.

Удивление боролось во мне с обидой и гневом. Боже правый, что за бес в нее вселился? Я хотел было снова крикнуть, но решил поберечь силы. Сжав кулаки и вскинув голову, я бросился в погоню.

Она добежала до дорожки, которая огибает пруд, а я еще только по-настоящему разогнался. В годы учебы в Регби я слыл одним из лучших бегунов школы, но даже со скидкой на потерю формы из-за недавно перенесенной болезни надо было признать удивительный факт: Ардата легко от меня ускользала. Она неслась как газель!

И тут совсем рядом раздался скорбный клич:

— Парк закрывается!

Смотрителя парка я увидел сразу же после того, как смирился с поражением в гонке. Ардата, будто вспышка молнии, промелькнула мимо него. Он решил, что она спешит добежать до ворот, прежде чем они закроются, и только проводил бегущую фигуру небрежным взглядом. Что до меня, то я был намерен не упустить ее из виду, но, когда я несся на этого служителя, какое-то подозрение, должно 'быть, шевельнулось у него в голове — подозрение, которое связало бегущую девушку и меня. Снова бросив на нее взгляд, он преградил мне путь, растопырив руки.

— Не туда! — крикнул он. — Слишком поздно. Единственный выход — через Порчестерские ворота!

Порчестерские ворота были теми самыми, в которые я вошел. Какое-то мгновение я в смятении раздумывал, как мне обойти сторожа и догнать Ардату. Наверное, я рискнул бы напасть на него, несмотря на возможные последствия, но тут увидел направлявшегося к нам констебля.

Я остановился и, отдуваясь, пожал плечами. Гибкая фигурка уже была всего лишь призраком в туманной дали. Неуемная радость, которую я испытал при виде Ардаты, сменилась таким приступом отчаяния, таким жутким разочарованием, что, честно говоря, я едва не заплакал. Стиснув зубы, я отвернулся.

— Минуточку, сэр.

Смотритель парка последовал за мной. Стараясь сдержаться и не потерять самообладания, я уговаривал себя: «Только не ударь его. Он всего лишь исполняет свои обязанности. Она убежала. Против него ты ничего не имеешь. Будь повежливее, иначе проведешь ночь под замком».

Я замедлил шаг.

— Да, в чем дело?

Он догнал меня. Уголком глаза я видел приближающуюся фигуру констебля.

— Да просто любопытно, с чего это вы так спешите?

Мы уже шли рядом, и я выдавил улыбку, посмотрев в открытое морщинистое лицо этого человека. Мне подумалось, что он — егерь на покое.

— Я хотел кое-кого перехватить, — сказал я. — Я поссорился со своей девушкой, и она убежала от меня.

— Ах, вот оно что! — Он по-прежнему смотрел на меня с сомнением. — Убежала, значит? Молодая леди в капюшоне?

— Да. На ней был капюшон. Понятия не имею, куда она делась.

— А-а, понятно. Никто из вас вроде как не живет на кенсингтонской стороне?

— Нет, никто.

— А-а, понятно.

Наконец-то он поверил мне.

— Не повезло вам, сэр. А дамочка вроде как норовистая, это уж точно.

— Верно.

— Ну, порой из них получаются лучшие жены, когда доходит до дела. Ничего, надо думать, поостынет, а тогда уж воротится как миленькая.