Остроумие мира - [93]

Враги князя тотчас же донесли об этом государю. Петр приехал к его кесарскому величеству и спрашивает:

— Правда ли, что ты отпустил разбойника?

— Отпустил, но только на пять дней, чтобы он простился с родными.

— Да как же ты мог это сделать и поверить злодею, что он вернется?

— Он дал мне в том порукою великого угодника Божия, который не допустит его солгать.

— Но когда он мог убить человека, то что стоит ему солгать святому, и тем более что он уличен в убийстве и знает, что будет казнен.

Но князь стоял на своем.

— Ну дядя, как бы не ответить за него тебе, если он не будет в срок, — сказал государь.

В назначенный день преступник явился в приказ, благодарил князя и сказал, что теперь готов с радостью принять заслуженную казнь.

Обрадованный князь поехал к государю и доложил об этом. Петр удивился и потребовал к себе арестанта.

— Знаешь ли ты, что за убийство, совершенное тобою, ты должен быть казнен?

— Ведаю, надежа-царь.

— Как же, ведая, возвратился ты на верную смерть?

— Я дал в том порукою святого чудотворца Николая. К тому же я заслужил смертную казнь и приготовился к ней покаянием. Да если бы я и вздумал бежать, то святой Николай не допустил бы мне того, и я рано или поздно был бы пойман и еще большую потерпел бы муку.

* * *

Петр всегда оказывал милосердие, когда видел чистосердечное раскаяние, и прощал всех, кроме убийц, но на этот раз он так был тронут, что приказал заменить смертную казнь для этого преступника солдатскою службою в одном из сибирских полков.

Перед неудачной турецкой кампанией в 1711 году молдавский господарь князь Кантемир отдался под покровительство Петра. При заключении мира с турками государю передали одно из условий, предложенных великим визирем: выдать Кантемира.

— Я лучше уступлю туркам землю до самого Курска, нежели соглашусь на это, — сказал император. — Мне останется еще надежда отданное опять завоевать, но не сдержать должного слова— значит навсегда потерять веру и верность. Мы имеем своею собственностью одну только честь. Отречься от нее— то же, что перестать быть государем.

* * *

Первый голландский корабль прибыл в Петербург в конце 1703 года. Государь несказанно обрадовался. Петербург только что возник, Европа не имела о нем понятия, путь к нему не был достаточно известен, да и сам город не на всех еще картах был отмечен. Как было не обрадоваться первому торговому судну, явившемуся как бы провозвестником развития тех торговых сношений с Европой, на которые надеялся и рассчитывал преобразователь Руси.

Петр сам, нарядившись матросом, выехал в шлюпке и провел голландский корабль мимо Котлинских мелей. Явившись на палубу корабля, царь назвался посланным губернатора. На пристани, находившейся на Васильевском острове, у самого дома губернатора Меншикова, иностранные гости были встречены последним и приглашены к столу. Для охраны корабля назначили команду гвардейцев.

Губернаторский посланный ввел голландцев в дом и разместил за обеденным столом между российскими вельможами. Тут только гости узнали царя и вначале очень смутились. Однако простота его, обильное возлияние и угощение скоро рассеяли их робость. Нашлись такие, которые видели Петра в Амстердаме и Саардаме. Рассказам и воспоминаниям не было конца.

На другой день Петр внимательно просмотрел список груза, и хоть половина товаров была не нужна, приказал русским купцам скупить весь товар оптом за большие деньги, что и было беспрекословно исполнено. Тем же русским купцам он приказал продать голландцам свои товары по самой низкой цене.

Все это было сделано, как выразился Петр I — «ради почина».

Вот это самое роковое «ради почина» с тех пор, очевидно, и повелось и осталось на Руси по сей день — купить ненужное и втридорога, а продать необходимое и по бросовой цене.

* * *

Петр Великий нередко устраивал свидания с королями польским и датским. В одно из таких свиданий, после обеда, на котором много было выпито всевозможных вин, государи заспорили о том, чьи солдаты храбрее и дисциплинированнее. Каждый, понятно, хвалил своих.

— Ну, тебе лучше понимать про твоих саксонцев, — сказал Петр королю польскому, — я их отлично знаю: они немногим лучше трусов-поляков… А ваши, — продолжал он, обращаясь к датскому королю, — как ни стары, но против моих новых не годятся.

Собеседники не уступали, и потому было решено произвести опыт.

— Велите призвать сюда по одному из ваших солдат, — сказал Петр, — самого храброго и верного, по вашему мнению, и велите броситься из окна. Посмотрим, окажут ли они беспрекословную готовность исполнить ваше повеление, а я в своих уверен, и если бы хотел из тщеславия обесчестить себя, пожертвовав человеком, то каждый беспрекословно исполнил бы приказание.

Начали с датчан. Призвали одного из самых неустрашимых и преданнейших королю гренадеров. Король приказывает ему броситься из окна, которое было высоко от земли, так как государи беседовали на третьем этаже.

Гренадер падает на колени и умоляет о пощаде. Но король непреклонен и повторяет приказание. Солдат плачет и просит по крайней мере сказать ему его вину и дать время на покаяние. Петр засмеялся и сказал королю: