Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности - [60]

Чайковский не любил светских сборищ, да и всякие иные собрания, где только даром теряется время. Тогда он никому не сказал о своем приезде и надеялся сохранить инкогнито, для того чтобы спокойно работать: он был занят оперой «Мазепа» и партитурой «Орлеанской девы». Но, как он писал Надежде Филаретовне, «мои планы провести вчерашний день в одиночестве расстроились самым странным образом. Пообедавши в два часа, я предпринял прогулку по Замоскворечью в той надежде, что никого не встречу. Когда я шел по набережной, вдруг показалась коляска, и в ней ласково приветствующий меня адмирал, в котором я тотчас же узнал вел. кн. Константина Николаевича. Оказалось, что после консерваторского спектакля он поехал кататься, и судьба, как нарочно, столкнула меня с ним. Подозвав меня, он выразил изумление, что встречает меня за Москвой-рекой, удивился, что я не был на спектакле, и предупредил, что на обеде у генерал-губернатора расскажет Рубинштейну про нашу странную встречу. Таким образом, инкогнито мое было нарушено, и скрепя сердце я поехал тотчас же отыскивать Рубинштейна, дабы предупредить его обидчивость и объясниться. В театре его уже не было. Мне сказали, что он в Эрмитаже, но там вместо него я нашел все общество консерваторских преподавателей. Удивлению и расспросам не было конца. В восемь часов от меня потребовали, чтобы я поехал провожать великого князя, где много смеялись все при нем находившиеся, в том числе и Рубинштейн, моему неудавшемуся инкогнито. В результате вышел совершенно потерянный для работы день и скверное расположение духа».

И в последующие приезды Петр Ильич старался остановиться здесь – в 1881-м, потом в 1882 г., когда он работает над инструментовкой оперы «Мазепа», в 1883 г., перед постановкой ее на сцене, а также в 1884 г. В этой гости нице останавливался и друг Чайковского, его соученик по Петербургской консерватории, музыкальный критик Герман Ларош.

И.Е. Репин, приехав в 1872 г. из Петербурга для работы над картиной «Славянские композиторы», заказанной ему Пороховщиковым для гостиницы «Славянский базар» на Никольской, остановился вместе с молодой женой в «Кокоревском подворье». Репин любовался Москвой, ее древними памятниками, и номер в подворье нравился ему потому, что из окон был виден Кремль и его памятники, «все эти колоссальные, освященные веками и замечательно художественные места». «Я взглянул в окно, – писал он критику В.В. Стасову, вспоминая при этом лермонтовскую «Песню про купца Калашникова». – Над Москвой заря занимается… Может быть, точно такая же заря занималась накануне боя Степана Парамоновича с Кирибеевичем. Теперь мне даже кажется, что завтра будет происходить этот бой. Утром царь Иван со своей свитой, мрачный, пойдет к месту лобному, где „палач весело похаживает“ перед пугливо озирающейся толпой оборванного люда. Как-то особенно торжественно и тихо. Точно ждет чего-то старая Москва. Да, она действительно ждет пробуждения!»

Так же как и Репин, другой замечательный живописец, В.В. Верещагин, искал вдохновения в Москве. Он задумал написать серию картин об Отечественной войне 1812 г. и тоже поселился в «Кокоревском подворье». Он вспоминал: «…я выбрал именно Москву, потому что здесь завязан был узел нашествия на Россию двунадесяти языков, здесь разыгралась самая страшная картина великой трагедии двенадцатого года. Я чувствовал необходимость бывать возможно чаще в стенах Кремля для того, чтобы восстановлять себе картину нашествия, чтобы проникнуться тем чувством, которое дало бы мне возможность сказать правду о данном событии, правду, не прикрашенную, но такую, которая действовала бы неотразимо на чувство русского человека…»

Гостиница, после Кокорева поменявшая название на «Софийское подворье», работала вплоть до взятия власти большевиками. Такая великолепная гостиница со старинными традициями гостеприимства, находящаяся в уникальном месте, долго могла бы служить притягательным мотивом для туристов со всего света, но куда там… В советское время ее быстро захватили военные, нахлобучили неприглядную надстройку и занимают здание до сих пор.

С левой стороны от него – строительная площадка. Тут началось было возведение одного из корпусов так называемого «Царева сада», как назвали новый проект делового комплекса, где по плану должно быть 13 этажей – девять надземных офисных и торговых и четыре подземных с автостоянками, ресторанами, магазинами, кафе, конференц-и выставочными залами. Есть, однако, реальная опасность того, что все это «великолепие» может противоречить застройке Острова… Предполагалось закончить проект в 2005 г., но теперь строительство заморожено из-за проблем с финансированием.

Ранее по набережной на месте строительной площадки находились несколько мелких купеческих владений с лавками, вместо которых по красной линии в 1842 г. построили двухэтажный каменный корпус, предназначавшийся, как и другие строения здесь, под склады и лавки. В 1882 г. это торгово-складское владение покупает княгиня А.И. Голицына – титулованная знать обращается к новым формам хозяйствования. Через десять лет она продала весь участок акционерному обществу «Московские товарные склады».