Остоженка, Пречистенка, Остров и их окрестности - [50]

Иллюминацию включили вечером 15 мая. «В половине седьмого стали разводить пары. Ровно в девять по свистку локомобиля поочередно зажгли все цепи. На крыше электростанции стоял дежурный. По мере включения цепей иллюминации он кричал вниз, в переговорную трубу:

– Первый купол хорошо горит!

– Второй купол хорошо горит!

– Вся колокольня хорошо горит!

Работали спокойно всего десять минут. Затем к лейтенанту Тверитинову примчался нарочный: „У локомобиля греется подшипник“. Стали лить на подшипник мыльную воду. Через час новая беда – соскочил ремень у возбудителя. Выручил машинист – надел на ходу. А три часа спустя, как и было намечено, локомобиль дал свисток – и все мгновенно потухло. 16 и 17 мая на машинах повысили напряжение. Лампы засверкали еще ярче».

На колокольне Ивана Великого установили 3500 лампочек Эдисона, а на башнях кремлевских стен со стороны реки поставили «8 больших и 10 малых солнц», как тогда называли прожекторы. На заводе Листа работали 18 локомобилей с 40 динамо-машинами, а ток передавали через реку по 70 проводам.

В 1913 г. Густав Иванович Лист скоропостижно скончался и был похоронен на Введенском кладбище. О жизни его семьи остались воспоминания внучки, жившей в эмиграции.

В 1918 г. предприятия Листа (у него был еще один завод в Бутырках) были национализированы. Завод на Софийской набережной стал называться «Красный факел», а в последние перед закрытием годы это был экспериментальный завод ВНИИхолодмаша – он производил холодильную технику. Ирония судьбы: если раньше тут имели дело с огнем, делали пожарные инструменты, то последнее время – с холодом.

Сейчас почти все здания, бывшие на этом участке, снесены. Остались лишь особняк владельца (справа) и инженерный корпус (слева). На месте снесенных зданий велись археологические раскопки, о которых рассказал в интервью главный археолог Москвы академик А.Г. Векслер: «Крупные работы ведутся в Замоскворечье. Между Софийской набережной и Болотной площадью выкопан котлован. Здесь был завод, выпускавший пожарное оборудование. Но даже заводские корпуса не смогли полностью разрушить культурный слой. Нам удалось обнаружить белокаменные кладки и множество предметов старины. Неподалеку здесь были палаты дьяка Аверкия Кириллова, который руководил садовым приказом. Как отражение этого была найдена подвеска в виде топорика, на одной стороне – сцена пахоты, говорящая о земледельческом труде, на другой – символическое изображение зверя. Также в Замоскворечье найдено воинское снаряжение – шлем-мисюрка с кольчужным плетением, прекрасная иконка „Деисус“».

Дом № 14 – самый видный и самый интересный из всех на Софийской набережной. Первые достоверные известия об этом участке относятся к XVIII в., когда усадьба принадлежала некоему Аврааму Артемьевичу Навроцкому, сын которого Иван продал ее жене надворного советника Аграфене Лукиничне. Купчую заключили в октябре 1781 г. (но владели участком еще раньше, примерно с апреля), а этим надворным советником был знаменитый архитектор Василий Иванович Баженов, который тогда работал на постройке Царицынского дворца. Он был женат на дочери купца первой гильдии Луки Долгова Аграфене. Дочери сделали очень удачные партии: их выдали замуж за архитектора Елезвоя Назарова, секунд-майора Василия Лепехина, князя Ивана Горчакова и гвардии прапорщика Павла Колычева.

В том же месяце 1781 г. Баженовы прикупают соседний участок Григория Яковлевича Бабкина, содержателя суконной фабрики. В сборнике документов, относящихся к Баженову, собранных и опубликованных недавно Ю. Герчуком, приведено обследование дома и участка архитектором С.А. Кариным: «Показанной дом госпожи Аграфены Лукинишны Баженовой мною лично на месте свидетельствован и оказалось. 1-е, что дом вышеписанной госпожи Баженовой в означенной части под № 253 за ней состоит и в нем имеится: каменного строения главной корпус вышиною от земли до кровли двенатцать аршин, в котором первого жилья имеится жилых покоев парадные с каменным крыльцом и с такою же лестницею во второе жилье, задние сени с деревянною лестницею ко означенному же второму жилью, а в том втором жилье имеется двенатцать комнат… протчие деревянные строения и с садом, каков ныне состоит в числе довольном фруктовых деревьев».

Через двенадцать лет, в феврале 1793 г., перед отъездом в Петербург, Баженовы продают этот участок обер-секретарю Межевой канцелярии Михаилу Алексеевичу Замятнину за 12,5 тысячи рублей, а в 1803 г. опека над малолетним сыном Замятнина продала усадьбу Аграфене Петровне, жене генерал-майора Павла Михайловича Глазова, совершившего достойную военную карьеру, начатую им простым рейтаром (конником); со временем он был награжден Георгиевским крестом и получил генеральский чин. В Москве в 1790–1793 гг. он был обер-полицмейстером. Фамилия Глазовых оказалась занесенной в память московских названий – Глазовский переулок назван по угловой со Смоленским бульваром усадьбе, принадлежавшей Аграфене Глазовой. В 1809 г. она продает дом на Софийской набережной купцу первой гильдии Никифору Логгиновичу Старикову за 30 тысяч рублей. Тогда в усадьбе с отступом от красной линии стоял каменный двухэтажный дом, отделанный рустом, с широко расставленными шестью ионическими колоннами портика, несущими фронтон с лепными украшениями. Справа от него находился деревянный флигель с бельведером. На панораме середины XIX столетия дом этот уже перестроен: колонны исчезли, вместо них на втором этаже балкон, да и в целом декор стал значительно более скромным; справа и слева от главного здания во всю глубину участка протягиваются длинные флигели.