Осторожно пуппитролли! - [13]

Тупсифокс почесал затылок, вспоминая свой песенный репертуар, и вскоре честно признался дяде:

– Увы, но других я просто не знаю!

Кракофакс укоризненно покачал головой и велел непутевому племяннику немедленно выучить одну безобидную песенку.

– В ней говорится про веселого паренька, который набил себе шишку на лбу и этим «фонарем» осветил во тьме путь своим товарищам, – сказал Кракофакс. – Кем он был – гнэльфом или пуппитроллем – в песне, к счастью, не говорится. Так что смело ее горлань и ничего не бойся.

– Да я и так ничего не боюсь, – улыбнулся Тупсифокс и стал повторять за дядей слова незатейливой песенки. Память у него была хорошая, и вскоре он, вызубрив наизусть несколько куплетов и превратившись при помощи заклинания из невидимки в обыкновенного пуппитролля, отправился клянчить сосиску.

Когда торговец увидел возле себя крошечного мальчишку в клоунском наряде, он невольно расплылся в широкой улыбке и добродушно спросил юного незнакомца:

– Ты случайно не из цирка, приятель? Уж очень у тебя костюм для циркового артиста подходит!

Но глупенький пуппитролль вместо того, чтобы согласиться со спасительной версией, стал вдруг отнекиваться:

– Нет, господин продавец, я не из цирка. Я… Я из театра!

– Да ну? – еще больше удивился торговец. – И что же ты там делаешь?

– Пою, – потупил глазки Тупсифокс. И, не дожидаясь когда его об этом попросят, затянул тонким визгливым голоском любимую дядюшкину песню:

Веселый парнишка споткнулся, упал

И шишку на лбу набил.

И ею дорогу себе и всем

Парнишка во тьме осветил.

Ой, бум! Ой, бум! Ой, бум-бум-бум-бум!

Ой, бум-бум-бум-бум-бум-бум!..

– Стой! Прекрати! Довольно! – закричал продавец сосисок, зажимая обеими руками уши и страдальчески морщась. – Ты отпугнешь всех моих клиентов своим ужасным воем! Немедленно уходи отсюда или я вызову полицию!

– Лучше дайте мне за труды одну сосиску, и тогда я исчезну, – предложил Тупсифокс и нахально улыбнулся.

– Держи хоть две и проваливай!

– За второй я зайду попозже, – пообещал на прощание юный певец и, схватив тарелочку с горячей сосиской, побежал назад к высокому каштану, за которым его поджидал голодный дядюшка.

– Ты молодец! – похвалил Кракофакс племянника, когда вдоволь насытился. – Но только и я не даром провел это время: посмотри вон туда, видишь, на берегу толпятся мальчишки?

Тупсифокс взглянул в ту сторону, куда ему указал дядя, и увидел с десяток юных гнэльфов, которые с радостным смехом и визгом пускали по волнам игрушечные кораблики.

– Я облюбовал для нас вон тот красивый парусник. Он, кажется, с мотором и довольно быстроходен. – Кракофакс поднялся с травы и платочком вытер ладони и губы. – И название у него, посмотри, какое: «Игрушечка»! Оно тебе нравится?

– Нравится, – сразу поскучнел Тупсифокс, предчувствуя недоброе. – Неужели мы поплывем на этом кораблике по открытому морю? Да еще вдвоем, без капитана, без команды?

– Капитаном буду я, а командой ты. Погода отличная, ветер попутный – в порту Острова Миражей мы окажемся уже послезавтра!

– Но я не умею ставить паруса! Не умею рулить! Я вообще ничего не умею, дядя!

– Придется научиться. В молодости мне довелось поплавать на яхтах и шхунах, так что с «Игрушечкой» я справлюсь. – Кракофакс приказал племяннику снова стать невидимым и велел ему следовать за ним, не отставая ни на шаг. – И не вздумай удрать! – пригрозил суровый дядя Тупсифоксу. – Иначе лишу наследства, и ты не получишь тогда от меня ни единого гнэльфдинга!

«Будут ли они у тебя, эти гнэльфдинги…» – подумал печально юный пуппитролль, но спорить не стал, а послушно засеменил за Кракофаксом по узенькой тропке к морскому берегу.

Глава пятнадцатая

Сначала Тупсифоксу нравилось плыть на украденной яхте, но потом надоело: впереди вода, позади вода – никакого разнообразия! Чтобы хоть чуть-чуть развеселиться, он достал из кармана курточки любимую рогатку и горсть вишневых косточек и принялся стрелять в белокрылых чаек, пролетавших над «Игрушечкой» как скоростные авиалайнеры.

Бац! Бац! Бац! – ударялись косточки в тугие крылья и животы стремительных птиц и рикошетом отскакивали в морскую пучину или на палубу яхты пуппитроллей.

Вдруг особо метким выстрелом Тупсифокс угодил одной из чаек прямо в клюв. Раздался громкий щелчок, и перепуганная птица чуть было не спикировала в воду. Придя в себя, оскорбленная до глубины души чайка сделала крутой разворот и кинулась в атаку на жалкое суденышко, желая отомстить посмевшему щелкнуть ее по носу двуногому коротышке в яркой одежде. Несколько других чаек, повинуясь законам стаи, дружно полетели следом за ней.

Когда Тупсифокс увидел, что натворил, он побледнел и метнулся в каюту к дядюшке Кракофаксу.

– Караул! – завопил он с порога и дрожащей рукой, все еще продолжавшей сжимать злополучную рогатку, показал на иллюминатор. – Эти глупые чайки сошли с ума! Они хотят склевать наш корабль!

Кракофакс выпустил штурвал и бросился к окну. Но ничего, кроме волн, не увидел и, оттолкнув племянника в сторону, выскочил на палубу.

И в этот момент дюжина разъяренных птиц атаковала яхту. Хрупкая мачта, не выдержав удара мощным крылом, с треском переломилась и упала за борт. Туда же отправился и скрученный в жгут белоснежный парус. Бедную «Игрушечку» стало швырять на волнах так, что Кракофакс сразу же понял: «Дело – дрянь! Нужно спасаться!».