Осторожно, писатели! [сборник] - [6]

— Слушай: «Утром старушки валялись по всему полу. Это бобрёнок постарался!» Какие ещё старушки?

Я говорю:

— Да не «старушки», а «стружки», наверное. Ну, ошибся маленько. А ты вот чего написал?

— А чего?

— «Бобы перетащили бобят на сухие листья…» — прочёл я и засмеялся.

— «Бобы» — это бобры, конечно, — говорит Мишка. — Подумаешь, ошибся немножко. Это всё пингвины виноваты с медведями этими вредными! Из‑за Маньки заниматься невозможно!

Мы все ошибки исправили и решили математику делать, и тут Маня подошла.

— Чего пришла? — грозно спросил Мишка. — Телевизор смотри!

— Скучно, — отвечает она. — Просто нечего делать!

Манька стала потихонечку свистеть от скуки. У неё это довольно здорово получалось.

— Не свисти! — строго сказал ей брат. — Денег не будет! Вовка, у тебя дома деньги есть?

Девочка испуганно замолчала и уставилась на меня.

— Есть, — неуверенно ответил я.

— Тогда я немнозко посвистю? — с надеждой спросила Манька.

— Сядь и книжку смотри! — приказал Мишка.

Он, не глядя, сунул сестрёнке свой дневник, и Манька неохотно начала его разглядывать. Я открыл учебник по математике и с выражением прочитал:

— Задачка номер сто двадцать пять. Два отца и два сына делили три апельсина. Сколько досталось каждому?

— А чего тут решать! — говорит Мишка. — Простенькая ведь совсем задачка! Сейчас мы её в два счёта решим. Чего там? Ага… Нужно просто три апельсина на четырёх человек поделить…

Тут он почесал в затылке и задумался.

Я ехидно сказал:

— Три на четыре без остатка не делится!

— Ну да! — тотчас сказал Мишка. — То‑то я смотрю, что‑то не то получается!

Манька говорит:

— А я знаю, знаю! Нузно из этих апельсинов варенье сварить! Тогда всем покусать хватит!

Мишка прямо вскипел весь, а мне смешно стало. Я сказал:

— Это вечный двигатель просто, а не ребёнок. Она хоть пять минут помолчать может?

— Может, — сердито отвечает её братец, — если, например, ей рот конфетами шоколадными набить.

И тут мне в голову одна замечательная мысль пришла. Я даже на стуле подпрыгнул от радости:

— Мишка! Живём! У меня есть конфеты!!!

И я помчался на кухню и притащил целый мешок шоколадных конфет «Огненный мак». Там, наверное, полкило конфет было. Я торжественно вручил этот мешок Маньке.

— Соколадки! — закричала девочка, и глаза у неё сделались огромные, как два блюдечка.

Она сразу схватила четыре штуки, содрала с них фантики и моментально сунула конфеты себе в рот. Мы с Мишкой только переглянулись и снова стали задачу про апельсины решать. Эта задачка на деление с остатком оказалась. Там в ответе вышло, что каждому отцу и каждому сыну досталось всего‑то по 0,75 апельсина.

— Уф, решили! — сказал, наконец, Мишка. — Жалко, что они не догадались себе ещё один апельсин купить. Вот ведь головы недогадливые! Тогда каждому по целому апельсину досталось бы, и нам легче решать! Вовка, давай английский язык делать!

По английскому нам довольно много задали. Там нужно было целую гору трудных слов выучить. Я говорю:

— Мишка, давай вслух учить.

— Давай, — тут же согласился он. — Ты читай, а я за тобой повторять стану.

Я взял тетрадь и с выражением прочёл:

— Крокэдайл!

— Крокэдайл, — повторил Мишка и засмеялся. — Вовка, а что это такое — «крокэдайл»?

— Это же крокодил, — объяснил я.

— Ага! — обрадовался Мишка. — Здорово похоже звучит! Прямо как по‑иностранному.

— Подумаес, — вмешалась Манька, — я тозе по‑иностранному могу!

Мы посмотрели на неё и прямо покатились со смеху. Она вся шоколадом умудрилась перемазаться так, что просто ужас. И губы, и щёки, и лоб, и даже волосы у неё в шоколаде были. И платье на груди тоже. Я как закричу:

— Манька, ты прям негра какая!

— Во даёт! — восхищённо сказал Мишка. — Полкило конфет за пять минут ухитрилась слопать!

Маня посмотрела на нас блестящими глазами и запихала остатки конфет себе в рот. Физиономия у неё стала предовольная. Умора прямо, а не девчонка! Она конфеты дожевала и говорит:

— Я тозе по‑иностранному могу! Вот: ПаМи‑Паска, Падай Памне Пасо‑Паку! Сто я сказала?

— Это что такое? — спросил Мишка. — Это на каком языке будет?

— На папском! — бойко отвечает Манька.

— Как это на «папском»? Нет такого языка!

— А вот и есть! А вот и есть! Это значит: Миска, дай мне соку! Нузно слова поделить на слоги и к каздому слогу «Па» приставить. Мозно есё на мамском языке говорить. Это меня Саска в садике научила.

— Вот я тебе сейчас дам плюху! — грозно пообещал ей брат.

Я опять засмеялся, а Мишка спрашивает:

— Вовка, ты не видал мой дневник? Он всё время на столе валялся, а теперь вдруг куда‑то пропал.

— Ты же его Маньке отдал, — сказал я.

— Как?! — закричал Мишка и за голову схватился.

Он подбежал к сестрёнке и выдрал у неё из рук свой несчастный дневник. Дневник весь в шоколаде был. Просто ужас! У Мишки прямо глаза засверкали от ярости. Я увидел, что он сейчас даст девчонке по шее, поэтому я быстро встал между ними и начал соображать, как бы разрядить обстановку.

— Манька, — ляпнул я первое, что пришло мне в голову, — а давай с тобой в прятки играть!

— Ага! — радостно завопила Манька. — Урррра! Давай! Чур, Вовка, ты водис!

— Ладно уж! Я до ста досчитаю, а ты спрячешься пока.

— До двести! — хитро говорит девочка. — И не подглядывай только!