Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями) - [8]
«Вот было бы здорово, если бы американцы и всех млекопитающих одним словом звали, не разбирая, где у них кот, где собака, а где мыши», – весело думал я. И почти угадал. По крайней мере, всех домашних животных, будь то кошечка, собачка, ужик, мышка, крыска белая, хомячок или попугайчик, в английском языке называют одним коротким, но всеобъемлющим словом pet. Помните группу из Англии «Pet Shop Boys»? Ее по-русски можно было бы смело назвать «Мальчики из зоомагазина». Нечто похожее случилось и с американскими жуками. Так первые английские колонисты, заселявшие бескрайние просторы Северной Америки, были отнюдь не юными натуралистами, и английское слово «bug» – «клоп» превратилось в Америке просто в «жучка», которым здесь обзывают и клопа, и майского жука, и даже светлячка (light bug). Их, светлячков, в Америке очень много, и так приятно идти темно-фиолетовым теплым вечером мимо кустов, усеянных неоновыми точками… Ну, а с недавних пор слово «баг» стало обозначать и «жучка» электронного – устройство для прослушивания и подслушивания. Так что для американца слово «битл» (beetle), что по-британски «жук», означает лишь участника группы «Битлз», не более.
Примерно то же самое, что с «хоком» и «багом», было и в тот момент, когда я пытался узнать у американцев, какая же разница между сосной и елкой.
– Как называется дерево, что под Новый год вы украшаете шариками и прочими игрушками?
– Pine, – ответила моя собеседница Лора, учительница из Массачусетса.
– А вот это что? – показал я на сосны, мимо которых мы проезжали.
– Pines, – пожала плечами Лора.
– Но вот есть еще и эта, как ее, fir-tree…– пытался я вспомнить «истинное» название елки. Но Лора, как и Даг с его товарищем, кажется, не поняла, чего же я хочу. Для нее что елка, что сосна, все было едино. Хотя… В штате Юта есть город Cedar City, что переводится как Кедровый город. Значит, кедры-то они как-то выделяют! Но тем не менее для янки и с хвойными деревьями дела обстоят так же, как и с пернатыми хищниками. Они не стали засорять свой язык лишними значениями и словами. Это спецы из области ботаники и зоологии, разные орнитологи и энтомологи пусть разбираются, где falcon, а где hawk, где pine, а где fir-tree, какой там bug обозначает жужелицу, а какой скарабея…
Счастливый все же народ, американцы.
* КИТ ТРЕТИЙ
SHIT & FUCK LTD
Вышеупомянутые бранные слова являются противовесом позитивным cool и oh boy. Выражают они, соответственно, негативные эмоции. «Разве shit по-английски не „черт“?» – удивилась одна моя знакомая, когда я ей сказал, что это слово переводится как, извините, «дерьмо». Нет, дорогие мои, shit – это совсем не «черт». Просто у англичан и американцев это слово вырывается в те моменты, когда мы, русские, говорим «вот блин!»
– Oh, shit! – комиссар Ле Пешен еле успевает увернуться от дырокола, который бросает ему сержант Майкл по его же просьбе…
– Oh, shit! – с досадой рубит рукой воздух Джон, наблюдая, как Мик в падении все же не достигает базы, и его выбивают мячом из игры…
– Get up, Michael, it’s time, – будит меня мой супервайзер, когда я сплю без задних ног после трудной смены на кухне. Я вскакиваю и ору:
– Shit!
Это словцо из меня до сих пор машинально вылетает, и я ничего поделать не могу. Так что, если увидите на улице парня, чертыхающегося по-английски, когда гангстеры открывают по нему пальбу или когда в его «линкольн» врезается на полном ходу чей-то «форд», то знайте: это, скорей всего, я.
Да, ребята, shit – только для «горячих» моментов.
– Oh shit! – раздосадованно сплевывает сержант морской пехоты Тимоти Тимпсон, промахнувшись из М16 по улепетывающему джипу «чарли».
– Shit! – скрипит Ле Пешен, споткнувшись на лестнице…
В кино американцы, чуть что, ругаются словечками типа shit и fuck. Но в быту будьте осторожны. Янки – народ набожный и где-то даже пуританский.
– Что это у вас? – спросил меня президент нью-йоркского отделения программы международного студенческого обмена, указывая на мой значок с надписью «Same Shit Different Day» («Дерьмо то же, но день хоть новый»). – В Европе это, может, и смешно, но в Америке лучше снять.
«Блин!» – выругался я в сердцах, ибо значок этот был как раз американский. Позже со мной опять произошло нечто подобное. Годом раньше, в Англии, в фан-клубе группы «Юритмикс» мне подарили майку с надписью «Smokers are butt suckers» («Кто курит, тот сосет дерьмо»). Слово «butt» оказалось синонимом слова «shit», но мы в родном инязе этого не проходили, и я попросил объяснить, что значит «батт».
– Яд, – просто сказали мне друзья-англичане. Так я целый год и думал, что «butt» – это «яд». В американском детском лагере Алдерсгейт, где я больше двух месяцев работал на кухне, у меня был целый отряд поклонников – мальчишек лет одиннадцати. Они бегали за мной гурьбой, а я дарил им свои одноразовые бумажные пилотки, где спереди рисовал звезду и писал «U.S. кухонные силы». А сбоку делал пометку о прожитом дне типа: «Сегодня Гуэй отрезал в салат вместе с луком свой палец. 10 августа 1991 года». Они носили эти пилотки с гордостью. Однажды я надел ту самую майку. Мальчишки, прочитав надпись, стали дружно ржать. «В чем дело?» – спрашиваю я их. Мне разъяснили, что «butt» – это то же, что и «shit». «Shit!» – подумал я (ибо к тому моменту уже по-английски и думать начал) и стал возмущаться. Вот у нас, мол, если слово грубое, непечатное, то его и не печатают ни на майках, ни на трусах! Пришлось-таки заменить майку.
Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.
Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…
Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.
Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».
Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?
Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.