Осторожно HOT DOG, или Современный активный английский - [12]
Видите, сколько шума и изменений, в основном позитивных, сотворили неугомонные белокурые мореплаватели. И мне не совсем понятно, почему об этом открыто и. честно пишут все западные историки и так тщательно скрывают наши. В учебнике советского периода - "Истории СССР" - о Рюрике почему-то даже не упоминалось. Видимо, считалось крайне неудачным то, что первое славянское государство обязано своим появлением и названием викингам-германцам. Эта инерция, как ни странно, действует и поныне. Некий Витаут Чаропка в своей книге "Iмя у летапису" (Мн., Полымя, 1994) всячески манипулирует этими самыми именами, лишь бы, не дай Бог, они не были варяжскими. Автор даже обвиняет летописцев (!) в их буйной фантазии за то, что они, подлецы, называют Рюрика, его род и дружину норманнами, что они описывают, как славяне и финны призвали с острова Готланд внука последнего славного старейшины Новограда Гостомысла Рюрика (его мать, старшая дочь Гостомысла, вышла замуж за варяга-руса) повелевать землями кривичей, новгородских славян и финских племен весь и чудь. По мнению Чаропки, Рюрик был славянином (что, правда, автор ничем не подтверждает), а братья норманнского конунга Синеус и Трувар - это просто ошибка летописца в переводе со шведского выражений "свой род" и "верная дружина" (что, кстати, свидетельствует в пользу того факта, что Рюрик приехал со своими людьми именно из-за моря). Вот только зачем надо было переводить со шведского "чисто славянские разборки", автор не объясняет, как не объясняет, почему же новоиспеченный "славянин" Рюрик носил скандинавское имя и почему страна кривичей, новгородских славян, полян и финских племен весь и чудь стала называться Русью (типично скандинавское слово; это можно легко проверить по современному финскому и эстонскому языкам, в которых до сих пор Швеция называется "землей русов, Или росов" - Ruotsi). К сведению, у язычников славян и викингов, как и у североамериканских индейцев, имена так и переводились: Свой Род, Верный Воин, Меткий Глаз, Большой Змей… Американцы, англичане, французы гордятся тем, что в создании их наций принимали участия многие народности. Нам бы тоже гордиться, что у славян уже в те времена было такое высокоразвитое общество, крупные города (Новгород, Старая Ладога, которую славяне и варяги-русы строили вместе, Смоленск, Полоцк, Киев…), что сюда, как пчелы на мед, слетались купцы и воины из перенаселенной Скандинавии, где тогда не существовало даже предпосылок для построения своего королевства, так как не было крупных городов. У нас же еще находятся славянофилы, которые во что бы то ни стало хотят верить, что Рогволод, первый из известных полоцких князей, был все-таки славянином, а не варягом, как это записано в летописи! Летописец, конечно, утверждает, что он приплыл, из-за моря. А вдруг он вначале уплыл за это самое море, а потом вернулся? Проверить ведь нельзя. В конце концов, кто сказал, что то, что написано пером, не вырубить топором?! Примерно так и действует Чаропка.
'И по таким вот книжкам учатся наши дети.
Но вернемся к развитию английского языка. Даны, или датчане, еще не раз нападали на Англию и однажды (до Вильгельма) даже захватили всю ее восточную часть, образовав область "датского права". Считается, что англичане много слов унаследовали от скандинавов, но лично я в это не верю. Те, кто так говорят, просто забывают, что происхождение английского языка также имеет скандинавские корни (англы были прадедами данов) и многие слова существовали еще до "датского права". С XIII века по наше время шло усиленное преобразование устного английского языка, которое, увы, так и не отобразилось на письме. Это еще одна причина того, почему существует такая большая разница между тем, как мы по-английски пишем,- Манчестер, к примеру,- а читаем при этом Ливерпуль… Не это ли послужило поводом для того, что в настоящее время молодежь усиленно пользуется всякими сокращениями и часто пишет U вместо you, 2 вместо to, nite вместо night, program вместо programme! A that у них просто Z. Такая вот реакция на языковые сложности.
На кухне лагеря Алдерсгейт я работал с Крэгом, желтоволосым парнишкой, шутливым, улыбчивым и любвеобильным, стильно порезавшим свою майку в бахрому. "Хей, Микки!" - приветствовал он меня всякий раз, заходя на • кухню, где я, в отличие от него, уже четыре часа вертелся как белка в колесе. Мне нравился Крэг, с ним я чувствовал себя как со своими инязовскими друзьями. С ним можно было говорить, не стесняясь, на все темы. Но вот уж эти американцы! Местные девчонки с гордостью мне говорили: "Крэг - типичный американец".-
"Тогда он и типичный русский",- отвечал я им, а про себя думал, что этого "типичного американца" я встретил лишь на третий месяц пребывания в Америке. Вот уж поистине все янки убеждены, что все самое лучшее - у них… Но это присказка. Как-то Крэг увидел мой спортивный лук, на который я, чтобы не спутать свою вещь с другими, приклеил "лейблу" с именем и фамилией на английском и надписью "URS" - сокращенное обозначение USSR (СССР). Крэг рассмеялся.
Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.
Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…
Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.
Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».
Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?
Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.