Осторожно HOT DOG, или Современный активный английский - [10]
Комиссару приводят главного казначея Общества слепых, который подделал бухгалтерский отчет и… попался, голубчик.
- Что он натворил? - спрашивает сержант Холдуин, глядя, как вора выводят из кабинета в наручниках.
- This dude screwed up the accounts of the Blind Society. - Этот придурок напортачил с отчетом Общества слепых. Думал, что если они слепые, то не заметят…
Второе значение screw up - доконать, довести до нервного срыва кого-нибудь, заколебать…
Пример.
футбольный матч между "Тиграми "и "Серыми Ястребами". "Тигры" перенервничали накануне, опасаясь достаточно сильной команды противника. Действительно, они оказались слабее и почти проиграли, но вот, в конце матча, воспользовавшись благодушием "ястребов", "тигры" делают два тачдауна и, проведя экстра-удар; уже на очко опережают "хоксов", а в итоге с ликованием побеждают. Джейн первая бросилась обнимать Мика и Джона.
- Почему вы заставили нас всех так волноваться? - восклицает она.- I was hardly screwed up! - Я чуть не рехнулась!
- You were screwed up?- Чуть не рехнулась?- усмехается Мик, убирая со лба спутавшиеся мокрые волосы.- Did you see how they screwed us up in the first two quarters? - А ты видела, как они нас продрали в первых двух четвертях?
Screw around - бить баклуши, валять дурака, пороть чушь, ворон считать - и по-английски звучит грубовато.
- Get up! - Поднимайтесь! -рычит сержант Тимпсон на солдат своего взвода, сидящих без дела.- Your screw around is over! - Ваше валяние дурака закончилось!
И мучения наши со словом "скрю" тоже закончились. Рад, если вы что-нибудь усвоили, и вдвойне рад, если нет, потому что не люблю ругаться, а сегодня - как-то так вот получилось - мы сплошные ругательства проходили.
УРОКИ ВЕЖЛИВОСТИ
Имидж страны или народа очень часто далек от действительности. Свой имидж Америка создает вполне профессионально и целенаправленно/собирая все самое хорошее, что есть не только в Америке, но и во всем мире. Кто он такой, к примеру, типичный американец? Лихой ковбой? Рэмбо? Ничего подобного. Это обыкновенный спокойный несколько религиозный парень (иногда толстый). Очень ВЕЖЛИВЫЙ, между прочим. И если на дискотеке вы уже вдоволь пообщались с местными "эллочками-людоедочками", то давайте поучимся и дальше говорить с американцами на их языке.
Начнем со слов sorry и excuse me, которые переводятся как "извините", но употребляются эти слова по-разному. Нам ни в школе, ни в институте почему-то толком не объясняют, когда же говорить sorry, a когда excuse те. А все, в принципе, достаточно просто - проще пареной репы. Excuse me вы говорите тогда, когда только собираетесь обратиться с вопросом к кому-то либо пройти мимо кого-то, чувствуя. что можете задеть человека локтем, коленом или же всем корпусом. Ну, a sorry вы говорите тогда, когда все это только что проделали, т.е. толкнули, задели, наступили, уронили, разбили, опрокинули…
- Excuse me.- цедит сквозь зубы комиссар Ле Пешен и, так как очень торопится на ответственное собрание, начинает объезжать плетущийся впереди "бьюик" пожилой леди.
- Sorry! - кричит комиссар, когда его лихой маневр не удался и он своей машиной задевает дверцу "бьюика ".
Sorry у них говорят также вместо нашего "спасибо", когда оно идет в ответ на "будьте здоровы" (это если вы чихнули). А их "будьте здоровы" - это bless you, которое американцы произносят как "блэш ю". Учтите: они вообще часто вместо двойного "s" говорят "ш", а вместо "z" - "ж". Ну, а теперь давайте понаблюдаем.
Богатый дом среднего американца. Обалденно украшенный именинный стол, где посередине стоит умопомрачительный торт, в котором горят семнадцать свечей. Парни во фраках и с бабочками. Девушки радостно распевают: "Happy birthday to you, happy birthday to you, happy birthday dear Rebecca, happy birthday to you ". Думаю, не стоит переводить эту "русскую " традиционную песню, которую мы часто поем именинникам. Да, Ребекке семнадцать лет. Ребекка - белокурый ангел, ваша соседка, на которую вы так вожделенно смотрите. Но что-то щекочет у вас в носу, и вы чихаете так, что не только задуваете за Ребекку все свечи, но и белым кремом забрызгиваете всех окружающих.
- Bless you, - улыбается вам белокурый ангел.
- Sorry, - смущенно улыбаетесь вы.
- You are welcome, - отвечает вам Ребекка, что переводится уже как "всегда пожалуйста, милости просим".
Да, ребята, забудьте все эти not at all и fоrpleasure, что мы учим в школе. На их thank you отвечайте лучше всего welcome или you're welcome. Можно sure, а если вы в более-менее молодежном обществе находитесь, то не грех и ОК сказать.
Мы с другом заблудились в Бруклине (Нью-Йорк-сити), разыскивая товарища, который на полгода раньше нас приехал в США на работу. И вот, измученные палящим солнцем ньюйоркщины, мы называем толстяку, попивающему джус у крылечка своего ухоженного дома. адрес придурочного товарища, а приятель наш. как потом оказалось, ошибся и в собственном номере дома, и в индексе, и в названии улицы… Толстяк весьма доброжелательно (что странно для нас, пока еще не привыкших - шел всего третий день пребывания в Штатах - к их нравам) объясняет, что такого дома здесь вовсе пет и никогда не было и что мы, вероятно, ошиблись.
Михаил Голденков представляет первый роман трилогии о войне 1654–1667 годов между Московским княжеством и Речью Посполитой. То был краеугольный камень истории, ее трагичный и славный момент.То было время противоречий. За кого воевать?За польского ли короля против шведского?За шведского ли короля против польского?Против московского царя или с московским царем против своей же Родины?Это первый художественный роман русскоязычной литературы о трагичной войне в истории Беларуси, войне 1654–1667 годов. Книга наиболее приближена к реальной истории, ибо не исключает, а напротив, отражает все составляющие в ходе тех драматических событий нашего прошлого.
Книга «Тропою волка» продолжает роман-эпопею М. Голденкова «Пан Кмитич», начатую в книге «Огненный всадник». Во второй половине 1650-х годов на огромном просторе от балтийских берегов до черноморской выпаленной степи, от вавельского замка до малородных смоленских подзолков унесло апокалипсическим половодьем страшной для Беларуси войны половину населения. Кое-где больше.«На сотнях тысяч квадратных верст по стреле от Полоцка до Полесья вымыло людской посев до пятой части в остатке. Миллионы исчезли — жили-были, худо ли, хорошо ли плыли по течениям короткого людского века, и вдруг в три, пять лет пуста стала от них земная поверхность — как постигнуть?..» — в ужасе вопрошал в 1986 году советский писатель Константин Тарасов, впервые познакомившись с секретными, все еще (!!!), статистическими данными о войне Московии и Речи Посполитой 1654–1667 годов.В книге «Тропою волка» продолжаются злоключения оршанского, минского, гродненского и смоленского князя Самуэля Кмитича, страстно борющегося и за свободу своей родины, и за свою любовь…
Книга «Схватка» завершает трилогию, которую автор назвал «Пан Кмитич», состоящую из трех книг: «Огненный всадник», «Тропою волка» и «Схватка».Что касается фактов исторических, то единственное искажение, к которому прибегает автор — это сжатие времени, ибо даже в трех пухлых книгах не описать все значимые события тех огненных тринадцати лет ужасной войны. В романе также достаточно близко к правде отображен колоритный мир простых людей XVII века, их верования и традиции.Иллюстрации М. А. Голденкова.
Эта книга завершает серию приключений оршанского князя пана Самуэля Кмитича и его близких друзей — Михала и Богуслава Радзивиллов, Яна Собесского, — начатых в книге «Огненный всадник» и продолженных в «Тропою волка» и «Схватка».Закончилась одиссея князя, жившего на изломе двух эпох в истории белорусского государства: его золотого века и низвержения этого века в небытие, из которого страна выбирается и по сей день. Как верно писал белорусский поэт Владислав Сырокомля: «Вместе с оплаканными временами Яна Казимира кончается счастливая жизнь наших городов».
Книга, которую вы держите в руках, — поиск ответов на те вопросы, которые задают учителям не в меру любопытные школьники, не получая ясных объяснений.Кто же такие древние русские, предки украинцев, русских России и беларусов? Почему одни из них как на старшего брата взирают на Москву, а других поворачивает в обратную сторону? Что есть Беларусь, Русь, Россия, Москва и наши предки русы?
Информация, изложенная в этой книге, не представляет никакой тайны. Однако по исторически сложившимся причинам ее не принято широко обсуждать и исследовать. Автор считает это большой ошибкой, потому что искажение исторической информации рождает лишь встречное искажение и тормозит процесс либеральных преобразований в обществе.Именно имперское искажение истории рождает экстремистские течения. Объективный же анализ истории и есть путь к народному согласию.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.