Осторожно – дети! Инструкция по применению - [40]
– Пап, что случилось? – спросил Артем.
Пока он летел, то успел подумать, что отец связался с черными риелторами, что его убьют, чтобы забрать хоть и не престижную, но все-таки квартиру.
– Артюша, как хорошо, что ты приехал. – Отец нисколько не удивился, увидев сына буквально через сутки после телефонного разговора. – Вале нужно купить квартиру. Я обещал.
– Какой Вале?
– Моей Вале! – Отец плотоядно захихикал, от чего у Артема даже свело челюсть: представить себе отца в роли героя-любовника он не мог. – У нее такая ситуация, что ей без квартиры просто никак.
Артем улетел ближайшим рейсом.
Эти женщины – Вали, Анжелы, Светы – появлялись у отца регулярно. Артем перестал реагировать на звонки отца. Ничего не менялось – женщины были хорошими, деньги нужны срочно. Только цена возрастала – то тысяча долларов, то пять, то вот – миллион. Что он им рассказывал? Что у него богатый сын за границей? А они? Настолько были небрезгливы, что подстирывали, убирали, готовили, соотнося затраты с перспективой? Отец явно звонил Артему в их присутствии. У него точно кто-то стоял за спиной. Начитавшись новостей из России, Артем удивлялся, как отца еще никто не убил. Но когда бы сын ни приехал, отец всегда был один – никакой Вали, Анжелы, Светы Артем так ни разу и не увидел.
Они с отцом не были близки и, говоря честно, плохо знали друг друга. Так сложилась жизнь. И сейчас Артем видел перед собой пожилого, грязного мужчину с блестящими, безумными глазами, который хочет денег. Не для себя, а для очень хорошей женщины. И, как ребенок, обижается и отказывается понимать, почему сын не может исполнить его желание.
В один из приездов Артем уговорил отца пройти полное обследование. Вердикт врачей просто потряс. Артем волновался, что у отца сердце, давление, сосуды… А оказалось… Отец, которому в следующем году должно было исполниться восемьдесят пять, здоров как бык. С поправкой на возраст, конечно. Давление – хоть в космос запускай. Сердце – как у сорокалетнего. Только с головой плохо. Ведет себя не всегда адекватно – по помойкам лазает, женщин себе придумывает, деньги немыслимые требует.
– А что вы хотите? – разводили руками врачи. – Здоров. Возраст сказывается. Остается только терпеть.
– Я не могу. – Артем имел в виду и то, что должен улететь, и то, что не может терпеть. Должен – отец все-таки, а не может.
– Наймите помощницу, сиделку, если позволяют средства, – посоветовал врач.
Артем улетел, снабдив отца лекарствами, едой и деньгами. Целых полгода от него не было никаких известий. Отец не звонил и ничего не требовал. Когда звонил Артем, телефон не отвечал. Мучила ли Артема совесть? Мучила. Но он не находил в себе сил снова ехать к отцу. Звонок раздался, как всегда, среди ночи. Артем сначала испытал облегчение – значит, отец опять принялся за свое. Но в телефоне он услышал голос своего одноклассника Киры. Кира работал следователем в их районе.
– Слушай, я тут по вызову к тебе приехал. Соседи на шум жаловались. Две тетки в квартире драку устроили. У одной документы на квартиру, у другой – писулька, типа завещание. Отец умер. Прилетай.
Артем вылетел ближайшим рейсом. То, что происходило потом, казалось ему дурным сном. Они с Кирой отправились к этим женщинам и забрали документы на квартиру и бумагу, написанную неразборчивым почерком. Женщины скандалили, каждая утверждала, что она – законная наследница. Ведь и обстирывала, и готовила, и ходила как за малым ребенком. Артем пил таблетки от головной боли горстями, и даже водка, которую заботливо наливал ему Кира, не снимала утробную тошноту. Значит, у отца были женщины. Это не его фантазии. Значит, он им обещал квартиру. И ладно бы одна, но две женщины? И какие… Хабалистые, хамоватые.
Кира помог. На мужчину в форме эти бабищи – а по-другому Артем их и назвать не мог – реагировали с уважением и страхом. На Артема они же кидались чуть ли не с кулаками, обвиняя во всех грехах и в главном – отца бросил, сволочь, а как квартирка нарисовалась, так прискакал из своей заграницы. Артем даже отвечать не мог. Его мутило – то ли от водки, то ли от жизни. Кира умел с ними разговаривать – прикрикивал, угрожал, требовал, затыкал, материл.
Отца похоронили, квартиру отвоевали. Артем пил с Кирой водку. Завтра он собирался улетать.
– Спасибо, – сказал Артем.
– Да ладно. У меня мать лежачая. Уже два года. Врачи говорили, что максимум год протянет. Скорей бы уже все закончилось. – Кира хлопнул очередную стопку. – Жена все ждет, ремонт хочет сделать…
Отпуск за свой счет. Как отдохнуть с детьми и не сойти с ума?
– А мы назад бизнес-классом полетим? – без особого интереса спрашивает на пляже мальчик лет двенадцати у бабушки.
– Конечно, – отвечает бабушка.
Судя по разговору, вчера они ходили в ресторан, который входит в число лучших в Европе, и мальчику не очень понравился краб. А сегодня бабуля повезет внука на экскурсию. На вип-автобусе.
На лице мальчика застыло недовольное выражение. Он ничего не хочет. Ему все надоело. Оживляется он только тогда, когда в бассейне начинается игра в водное поло. Приз – стакан сока. Мальчик очень хочет выиграть приз. Бабушка предлагает ему купить сок, хоть пять стаканов, и он смотрит на нее почти с ненавистью. Она его не понимает.
С момента выхода «Дневника мамы первоклассника» прошло девять лет. И я снова пошла в школу – теперь с дочкой-первоклассницей. Что изменилось? Все и ничего. «Ча-ща», по счастью, по-прежнему пишется с буквой «а», а «чу-щу» – через «у». Но появились родительские «Вотсапы», новые праздники, новые учебники. Да, забыла сказать самое главное – моя дочь пошла в школу не 1 сентября, а 11 января, потому что я ошиблась дверью. Мне кажется, это уже смешно.Маша Трауб.
Так бывает – тебе кажется, что жизнь вполне наладилась и даже удалась. Ты – счастливчик, все у тебя ровно и гладко. И вдруг – удар. Ты словно спотыкаешься на ровной дороге и понимаешь, что то, что было раньше, – не жизнь, не настоящая жизнь.Появляется человек, без которого ты задыхаешься, физически не можешь дышать.Будь тебе девятнадцать, у тебя не было бы сомнений в том, что счастье продлится вечно. Но тебе почти сорок, и ты больше не веришь в сказки…
Каждый рассказ, вошедший в этот сборник, — остановившееся мгновение, история, которая произойдет на ваших глазах. Перелистывая страницу за страни-цей чужую жизнь, вы будете смеяться, переживать за героев, сомневаться в правдивости историй или, наоборот, вспоминать, что точно такой же случай приключился с вами или вашими близкими. Но главное — эти истории не оставят вас равнодушными. Это мы вам обещаем!
В этой книге я собрала истории – смешные и грустные, счастливые и трагические, – которые объединяет одно – еда.
Десять лет назад вышла моя книга «Плохая мать». Я начала ее писать спустя две недели после рождения дочери. Мне нужно было выплеснуть на бумагу вдруг появившееся осознание – мы все в определенные моменты боимся оказаться плохими родителями. Недолюбившими, недоцеловавшими, недодавшими что-то собственным детям. «Плохая дочь» – об отношениях уже взрослой дочери и пожилой матери. И она опять об ответственности – уже дочерней или сыновьей – перед собственными родителями. О невысказанных обидах, остром желании стать ближе, роднее.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.
Мама все время рассказывает истории – мимоходом, пока варит кофе. Истории, от которых у меня глаза вылезают на лоб и я забываю про кофе. Истории, которые невозможно придумать, а можно только прожить, будучи одним из главных героев.
Эта книга – сборник повестей и рассказов. Все они – о семьях. Разных – счастливых и не очень. О судьбах – горьких и ярких. О женщинах и детях. О мужчинах, которые уходят и возвращаются. Все истории почти документальные. Или похожи на документальные. Жизнь остается самым лучшим рассказчиком, преподнося сюрпризы, на которые не способна писательская фантазия.Маша Трауб.
Я приехала в дом, в котором выросла. Долго пыталась открыть дверь, ковыряясь ключами в дверных замках. «А вы кто?» – спросила у меня соседка, выносившая ведро. «Я здесь живу. Жила», – ответила я. «С кем ты разговариваешь?» – выглянула из-за двери пожилая женщина и тяжело поднялась на пролет. «Ты Маша? Дочка Ольги?» – спросила она меня. Я кивнула. Здесь меня узнают всегда, сколько бы лет ни прошло. Соседи. Они напомнят тебе то, что ты давно забыл.Маша Трауб.
Любая семья рано или поздно оказывается на грани. Кажется, очень просто перейти незримую черту и обрести свободу от брачных уз. Или сложно и даже невозможно? Говорить ли ребенку правду? Куда бежать от собственных мыслей и чувств? И кому можно излить душу? И, наконец, что должно произойти, чтобы нашлись ответы на все вопросы?