Осторожно – дети! Инструкция по применению - [39]

Но мама не была счастлива в браке. Молодой муж так и не узнал, что у него родилась дочь. Он погиб в авиакатастрофе раньше. Мама осталась вдовой в двадцать восемь лет с грудным ребенком на руках. О каком личном счастье может идти речь? Так что и первая портниха подтвердила свою репутацию.

А бабушка все эти годы корила себя за то, что отдала свадебное платье этим трем мастерицам, которые, кстати, хоть и жили недалеко, никогда не общались. Они уважали друг друга, никогда не говорили плохо о коллегах, но даже не здоровались при встречах. И хранили тайну о том, что каждая из них имела отношение к этому свадебному платью цвета чайной розы. Каждая из них верила, что именно в ее платье выходила замуж моя мама. Только бабушка считала себя виноватой в том, что обрекла дочь на такую непростую судьбу. Счастливую ли? И никакие уговоры не заставили ее поверить в то, что свадебное платье не имело к дальнейшему ходу событий никакого отношения.

Бабушка однажды рассказала мне и маме эту историю с платьем и заплакала. Почему? Потому что так и не смогла бы сказать, какой из трех портних доверила бы свадебное платье, будь у нее еще один шанс. А если бы мама оказалась счастлива в браке, но осталась жить в селе и не уехала в большой город, была бы бабушка этому рада? Смогла бы она жить ради мужа и ребенка, забыв о себе, о карьере? А если бы она родила сына, то не было бы меня, внучки, которую назвали в честь бабушки и которой она передала все свои качества и, главное, мечты.

А если бы мама была расписной красавицей на свадьбе, то тогда бы вообще ничего не было – ни меня, ни дороги. И как бы тогда сложилась ее жизнь?

Мама слушала бабушку и соглашалась. Да, никто не знает, как бы все сложилось. И она так и не нашла в себе сил признаться в том, что на самом деле замуж выходила совершенно в другом платье. Самом обычном, купленном в магазине в последний момент. Не самое удачное платье – мама его больше не носила, хотя и собиралась надевать по торжественным случаям. Оттенок чайной розы придавала платью цветная фотография. На самом деле оно было бежевым. И не было в нем никакой мистики и загадки. А то самое свадебное платье, сшитое тремя искусными мастерицами, она порвала – пошла в нем в ресторан и зацепила букетом роз. Платье буквально расползлось по швам от маленькой зацепки. И, чтобы не расстраивать бабушку, мама ей об этом не сказала…

Сыновний долг. Когда стареют родители

Мы все остаемся детьми до того времени, пока живы наши родители. И мы не можем понять, почему умная, мудрая мама начинает говорить так, будто ей отказывает здравый смысл. Почему она вдруг звонит и рассказывает, что у нее плохое предчувствие. Или забывает, что ты звонила ей буквально вчера. Я не знаю, как реагировать на то, что моя стойкая, практически железная мама вдруг начинает плакать, как маленькая девочка. Или обижаться. Не знаю, как реагировать на то, что она не может читать без очков, часто ложится на диван – спина болит. Я жду от нее, что она будет прежней – веселой, яркой, зажигательной, всезнающей. Звоню ей за советом, а она только вздыхает и говорит, что уже ничего не понимает, ничего не помнит, что она уже старая. Нет, мама не может постареть. Не имеет права. Другие могут, только не она. Это я могу взрослеть, рожать детей, делать карьеру, колоть ботокс, а она со мной будет разговаривать, будто мне до сих пор пятнадцать. И она, мама, должна меня защитить, подсказать, направить, отругать, взять на себя мои проблемы, развести горе руками. Мне очень сложно об этом писать, я начинаю плакать. Поэтому просто расскажу историю – самую обычную, стандартную, в которой нет ничего удивительного.

В Москву опять приехал Артем. Он уже давно эмигрировал в Германию, женился, родил детей и стал гражданином мира. Если бы не отец, в Москву бы и не приехал – на веревке не затащишь. Он даже новости про Россию старался не смотреть и не читать, медленно, но верно обрывая все контакты – чтобы никто к нему не приезжал, не звонил, чтобы вообще никаких призраков из прошлого. Отца бы он тоже перевез в Германию, но тот пафосно заявил, что умрет в своей квартире, на родине. Артем непроизвольно засмеялся, а отец обиделся.

Как-то отец позвонил и сказал, что ему срочно нужен миллион. Именно миллион, не меньше. Артем тоже не отказался бы от миллиона, учитывая, что он, музыкант, преподавал в детской музыкальной школе, изредка выступал с концертами, а его жена работала в библиотеке, двое сыновей учились – один в школе, другой в институте, а дочь ходила в детский сад.

– Пап, а миллион чего?

– Анжела, а миллион чего? – спросил отец у той, что, видимо, стояла рядом.

– Долларов, – сказал отец в трубку явно по подсказке.

– Пап, а почему миллион, а не два? – спросил устало Артем.

– Анжела сказала, что миллиона хватит, – ответил серьезно отец.

– Пап, у меня нет таких денег, ты же знаешь, – сказал Артем.

– Анжела, он говорит, что у него нет таких денег!

Когда отец позвонил в первый раз и попросил пятьсот долларов, причем срочно – вопрос жизни и смерти, – Артем купил билет на ближайший рейс и прилетел в Москву. В квартиру было невозможно зайти – там стоял затхлый, кислый запах. В коридоре громоздились какие-то сумки помоечного вида, повсюду валялись вещи. При этом следы женщины в квартире все-таки ощущались. Тарелки были помыты и свалены в огромную гору на полотенце.