Оставшиеся в СССР - [29]
– Спасибо, не нужно, – произнес пришедший в себя Анатолий.
– И детей у меня нет, – добавил уже мысленно.
Мужчина как-то обмяк, неловко повернулся, ударившись о спинку сиденья, и извиняясь, пошел дальше.
– Дешевая обувь, кому дешевая обувь?
Немногочисленные пассажиры электрички, следующей в областной центр, как-то разом заинтересовались пейзажем за окном. Даже группка играющих в карты, отставила игру, тоже устремив свой взгляд в окно, созерцая свежевспаханное поле.
Девочка, лет трех, потянулась к красивым кроссовкам, но тут же получила по рукам от покрасневшей мамаши.
– Дешевая обувь, кому дешевая обувь?
Анатолий окинул взглядом салон вагона: грязный пол, яичная скорлупа под сиденьями, обрывки газет, усталые лица пассажиров. Почти у каждого набор сумок. Кто запихал под сиденье пустые, направляясь за товаром, а кто, с опаской оглядываясь, поглядывал на загруженные мясом, творогом и другой крестьянской снедью, завидуя более объемистым соседа. Всюду запах лука, чеснока, прокисшего молока и еще бог знает чего.
А за окном мелькали деревья, телеграфные столбы, полосы лесопосадки, частые переезды с полуразвалившимися – полуразворованными будками дежурных. Нескончаемые вереницы проводов, то резко вздымавшихся вверх, то также внезапно опадавших вниз.
От мелькания за окном устали глаза. Анатолий снова взял в руки отложенное письмо. Прежде чем продолжить чтение посмотрел наверх, туда где на полке лежал букет: аккуратно завернутые в целлофан, перевязанные розовой лентой розы. Красные розы. Семь красных полураспустившихся бутонов. Поздние розы. Наверно последние в этом году.
– Здравствуйте Толя!
Извините за задержку с ответом. Приболела мать. Лекарств никаких нет. Денег тоже. Уже пол года не платят зарплату. Ездила к деду Василю в соседнее село. За травами.
Из сельсовета пришел наряд на уголь. Не возьмешь в срок – другие разберут. А тут еще хозяйство – все на мне. Словом закрутилась. Вы уж не взыщите.
У меня все по-прежнему: работаю в школе – проверка тетрадок, контрольные работы, кружок домоводства, внеклассные чтения. По теперешним временам работы не так уж и много – детей на все село и сотни не насчитаешь, а школьников всего то 58 человек. И это во всех классах вместе взятых. Когда начинала работать, было 75. В первый класс в этом году никто не пришел.
Ну да ладно, что это я на Вас тоску навеваю.
– Вы пишите что приедете в город утренней электричкой и будете ожидать меня у центрального входа вокзала с букетом красных роз. Я все поняла. Свою фотографию вы выслали, и я вас узнаю. Хочу вам сделать комплимент – на ней вы очень симпатичный молодой человек. Правда вы писали, что фотография немного устарела, но что значит для мужчины год-два?
– Год, два, – подумал Анатолий, – если бы так. Обманул я тебя девчушка. Десять – пятнадцать. Приблизительно столько лет назад сфотографировал меня друг. И было мне тогда лет двадцать пять. Или даже больше. Не помню!
Обманул я и себя. Обманул нечаянно. Хотелось быть обманутым вот так с надеждой на счастливый конец. С надеждой что вот кому-нибудь, вот тебе например милая девчушка, я буду нужен. А может все еще образуется? Ты не посмотришь на мой возраст. На мои морщины, сутуловатую спину, почти седые волосы. На мой не слишком шикарный наряд? Ведь ты тоже одинока! И фото что ты прислала, снято несколько лет назад. Ты пишешь что за это время ты повзрослела, стала более солидной. Вот и хорошо. Значит мы подойдем друг – другу!
Если бы так все и было. Если бы так. Иначе зачем дальше жить? Отец умер уже давно. В последнее время жил с матерью. Пухом ей земля! Не стало ее. Все хлопотала, искала до последнего дня мне невесту. Да не сложилось. Частые командировки, нерешительность и стеснительность и что греха таить – застолья с друзьями, как то отодвигали на второй план устройство личной жизни. Рядом была мать – тихая, добрая, нежная. Все понимающая мать. Безотказная и всепрощающая. Бывало посмотрит на меня с тоской и укоризной, мол что ж ты сынок так и не определился в жизни, и тихо уйдет к себе в комнату.
И вот ее не стало. И сразу стало ясно, что, в сущности, ты никому не нужен! На работе ты просто экспедитор, не станет тебя – возьмут другого. Вон сколько беззаботных! Друзья? Ну что друзья? Отдашь богу душу, помянут за, столом и все. Ни сестер, ни братьев, никого. Один во всем мире, в пустой квартире.
А тут газета. Случайно купил ради телевизионной программы. И объявление: «Молодая женщина познакомится с мужчиной без вредных привычек для создания семьи». И все – ни слова больше. Много разных объявлений было рядом, на этой же странице. Но почему-то именно это, простенькое, без всяких там «пышных блондинок», «привлекательных брюнеток», «жильем и материально обеспеченных», привлекло его внимание. Коротенькое и простенькое. Написанное без особенных претензий к будущему жениху, мужу. Объявление, написанное в газету, как обращение в последнюю инстанцию за помощью. И неважно от кого эта помощь придет. Лишь бы пришла!
– Не курю. В азартные игры не играю. Наркотиков не употребляю. Выпиваю только иногда. Никаких вредных привычек. Кроме одной – прожитые годы! – подумал Анатолий.
Если вы верите в чудеса, которые подвластны любому человеку, и вы обладаете чувством юмора, тогда вам точно понравится роман писателя Игоря Парфенчука. Автор перенесет вас из тяжелого настоящего в прекрасное прошлое. И тогда, возможно, вам также удастся совершить то, что удалось неунывающ ему доктору. Главное следуйте его советам!
Книга современного итальянского писателя Роберто Котронео (род. в 1961 г.) «Presto con fuoco» вышла в свет в 1995 г. и по праву была признана в Италии бестселлером года. За занимательным сюжетом с почти детективными ситуациями, за интересными и выразительными характеристиками действующих лиц, среди которых Фридерик Шопен, Жорж Санд, Эжен Делакруа, Артур Рубинштейн, Глен Гульд, встает тема непростых взаимоотношений художника с миром и великого одиночества гения.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.