Оставаться живым - [22]

Шрифт
Интервал

* * *

Иного не дано:
Себя беззубым вижу,
Скисает жизни жижа,
И я иду на дно.
На несколько секунд избавиться от боли…
В толпе нам кажется, что застывает миг.
Мир переделывать желанья нету боле
В толпе, где все пути - ловушка и тупик.
Крах подтвердится скорый
Среди потуг ненужных.
Я, глядя на недужных,
Теряю все опоры.
Мы так хотели жить, от счастья замирая,
Той жизнью, где б тела цвели и раскрывались.
Но нам не повезло. Конец. Мы проигрались.
Моя рука дрожит, медяшки собирая.

* * *

Состав, что в облака летел неудержимо,
К чему-то лучшему нас мог бы привезти.
Напрасно верили мы в счастье на пути.
Но смерти не хочу. Ее наличье мнимо.
От холода немеют руки,
Просвета впереди не видно.
Да, времена не безобидны.
Мой брат хрипит в предсмертной муке.
А люди силятся урвать побольше срок,
И неотвязный треск я слышу автомата.
Вагоны трупов - вот за все усилья плата
Убитых родина - и Запад, и Восток.
Тела жестокость единит,
Все та же жажда разрушенья.
Но время принесет забвенье.
Вторая смерть нам предстоит.

* * *

Во славу человечьих дел
Так много сказано и спето.
А их всего двенадцать.
Это Немногих избранных удел.
Латали драную одежку,
Горшки лепили для питья,
Суровой нитью бытия
Сшивали судьбы понемножку.
Застрельщики грядущих рас,
Лет по сто жили, но не боле,-
Зато писали до мозолей
И верой вскармливали нас.
И мир кроили ежечасно,
И горе мыкали сполна,
И так их жизнь была скудна,
Темна, представьте, и опасна!

* * *

Рассветные часы. В Париже самый смог,
И в Боснии война вот-вот возобновится.
Но вот что хорошо: такси найти ты смог.
Потянет ветерком, и ночь посторонится,
Увидишь солнца свет.
Да, лето длится, без обмана.
И скажешь ты «привет»
Привычной губке в ванной.
Взяв отпуск в сентябре,
Ты поступил мудрей,
Чем я, не будь детей, я б сделал то же.
Порою в сентябре не меньше дней погожих.
Субботний вечер уж погас,
Ты бросишь пить, но не сейчас,
Жара и духота. Темнеет
Так быстро. Вот и бар пустеет.
Прошло полночи, может статься,
Пора бы на покой убраться.
Тебя на завтрак ждет
С лососем бутерброд
На улице Шуазеля.
Неплохо. Кстати зелень.

* * *

Кругом стекло. Без перебоя
Возможно любоваться мной.
По вечерам я просто вою,
Мой пес уже не молодой,
Соседка за стеной гостей
Встречает, гордая собою.
Я страшно одинок порою,
Я не зову к себе гостей.
Шум за стеною все сильней.
Ну как привыкнешь тут к покою?
Покамест я чего-то стою.
Передо мной вопрос такой:
И вправду я не молодой?
Иль из себя все что-то строю?

* * *

Прощаясь с уходящим годом,
Неплохо было б кое с кем
Расстаться, получить свободу
От всех иллюзий и проблем.
Вот в новой книжке телефоны
Тех, кому незачем звонить.
Как глупо. Было бы резонно
Им умереть иль их убить.
Тревога глухо нарастает.
Забытой спичкой пальцы жжет
Ушедший год. Опять светает,
Холодный день известье шлет,
Что лето благости Господней -
Еще не обретенный клад.
Без изменений все сегодня:
Во мне, вокруг меня - распад.

* * *

Так светел Люксембургский сад,
Что просто не к чему придраться,
И, как ни странно, был бы рад
Любовью я сейчас заняться.
Зачем нам золотой настил,
Весь этот блеск в тиши осенней?
Ты должен верить, что ты жил
И что уйдешь без сожалений,
Достойно. Нет, все ложь, и в счастье
Я не поверю все равно.
Сияет небо, но ненастье
В душе. Мне тошно и темно.

* * *

Раскрыл газету «Монд»: статья
«Работы по благоустройству…»
И зубы ломит. Беспокойство
Все больше ощущаю я.
Цветы всю землю украшают,
Так их наивность велика.
Растительности не мешает
Эффект известный парника.
Меняет велосипедист
Очки на въезде. Обустроен
Сей город, очень даже чист,
И велосипедист спокоен.
Штейн-на-Рейне, 22 мая

* * *

Жизнь начинается опять,
Когда с утра стоишь под душем,
А ночь не хочет отступать,
Дыша в затылок равнодушьем.
Ну что ж, начну - начав с нуля,
Ужав себя почти до точки -
Искать, по мусору снуя,
Подобия и оболочки.
Как лужица небытия,
Свет растечется, пропуская
Ту жизнь, где, может быть, и я -
Лишь видимость полупустая.

* * *

Стандартная тоска и гниль,
Где б ни был ты. На Елисейских
Полях вовсю клубится пыль.
Ход изменить бы дел житейских.
Опять купил порножурналы
В киоске авеню Ваграм.
Я как в плену у ритуала.
Так, близясь к рельсовым путям,
Незрячий палкой землю бьет.
Так лодочник гребет в тумане,
В такой же западне растет
Цветок, оставленный в чулане.
Ночь, и под сеткой дождевой
Движенье стихло постепенно.
Пуст город, улицы его
Теперь напоминают вены.

* * *

Спокойствие вещей не просто, и, похоже,
В нем дружелюбья нет;
Ничто их не берет, ничто их не корежит,
Как нас - теченье лет.
Они - свидетели горчайших тайных крахов,
Изъянов, скрытых в нас;
Они приобрели всех наших болей, страхов
И тусклых душ окрас.
Нам искупленья нет: с вещами слишком сходны,
Плывем, куда несет.
Ничто не облегчит нам маеты бесплодной,
Ничто нас не спасет.
По их подобию творимые вещами,
Чрез них мы и живем -
Но где-то все же спит в нас память о начале
Божественном своем.

* * *

Легкие изнутри
К горлу всплывают, будто
К свету дня пузыри:
Боль уходит под утро.
Слышу воющий страх
Там, под кожей, ночами:
Это сердце впотьмах
Рвется к солнцу толчками.

* * *

Проходит ночь по мне чудовищным катком,
И беспросветных утр мне тусклый свет знаком,
Я знаю, как врасплох нас немощь застает,
Редеет круг друзей и жизнь все карты бьет.
Погибнуть от своей руки придет пора.

Еще от автора Мишель Уэльбек
Серотонин

Знаменитый Мишель Уэльбек, лауреат многих премий, в том числе Гонкуровской, автор мировых бестселлеров «Элементарные частицы», «Платформа» «Возможность острова», «Покорность», удивил всех, написав камерный роман о раскаянии, сожалении и утраченной любви. Сорокашестилетний Флоран-Клод Лабруст терпит очередной крах в отношениях с любовницей. Функционер в сфере управления сельским хозяйством и романтик в душе, он бессильно наблюдает за трагедией разоряющихся французских фермеров, воспринимая это как собственное профессиональное фиаско.


Карта и территория

Французский прозаик и поэт Мишель Уэльбек – один из самых знаменитых сегодня писателей планеты. Каждая его книга – бестселлер. После нашумевших «Элементарных частиц» он выпустил романы «Платформа», «Возможность острова», многочисленные эссе и сборники стихов. Его новый роман «Карта и территория» – это драма современного мира, из которого постепенно вытесняется человек. Рядом с вымышленным героем – художником Джедом Мартеном – Уэльбек изобразил и самого себя, впервые приоткрыв для читателя свою жизнь. История Джеда – его любви, творчества, отношений с отцом – могла бы быть историей самого автора, удостоенного за «Карту и территорию» Гонкуровской премии 2010 года.


Покорность

Блестящий и непредсказуемый Мишель Уэльбек — один из самых знаменитых писателей планеты, автор мировых бестселлеров «Элементарные частицы», «Платформа», «Возможность острова», «Карта и территория» (Гонкуровская премия 2010 года). Его новый роман «Покорность» по роковому совпадению попал на прилавки в день кровавого теракта в журнале «Шарли Эбдо», посвятившем номер выходу этой книги. «Покорность» повествует о крахе в недалеком будущем современной политической системы Франции. Сам Уэльбек определил жанр своего романа как «политическую фантастику».


Возможность острова

«Возможность острова» — новый роман автора мировых бестселлеров «Элементарные частицы» и «Платформа». Эта книга, прежде всего, о любви. Сам Уэльбек, получивший за неё премию «Интералье» (2005), считает её лучшим из всего им написанного. Заявив в одном из интервью, что он «не рассказчик историй», Уэльбек, тем не менее, рассказывает здесь, в свойственной ему ироничной манере, множество нетривиальных историй, сплетающихся в захватывающий сюжет: о тоталитарных сектах, о шоу-бизнесе и о судьбе далёких потомков человечества, на которую проецируются наши сегодняшние эмоции и поступки.


Враги общества

«Священные чудовища» французской литературы Уэльбек и BHL, которые видят мир в абсолютно противоположных ракурсах, неожиданно находят точки соприкосновения.«Marianne», 4 октября 2008 г.Враги общества — переписка между Мишелем Уэльбеком и Бернаром-Анри Леви. Этот сборник, составленный из 28 писем, вышел в издательствах Flammarion и Grasset в 2008.Темы, которые авторы затрагивают в своих письмах друг другу, простираются от литературы и литературной карьеры до философии и религии, от места художника в современном обществе до перспектив развития современного общества.


Элементарные частицы

Главный герой романа, французский ученый, одинокий и несчастный, добивается кардинальных изменений в биологии человека как вида, в результате чего приходит новое поколение счастливых и без устали ублажающих друг друга людей. Как это произошло и что из этого вышло, предстоит узнать читателю.