Оставь её небу - [4]

— И это все?

— Я не знаю, что ты хочешь услышать. Это не выглядело как романтическая история. Только не притворяйся, что ты ничего не помнишь. Ты был пьян, но не до такой степени, чтобы не понимать и не осознавать собственных действий. Ты пришел после очередной попойки и пил коньяк, сидя перед телевизором. Я пошла в ванную и забыла запереть дверь. В какой-то момент ты вошел туда, взял меня на руки прямо из-под душа и принес сюда. Вот и все.

— И ты не сопротивлялась?

— Конечно, нет. Я слишком долго ждала этой минуты. Зачем же тебя отпугивать?

Он резко обернулся. Ее взгляд оставался спокойным, будто все решения они принимали вместе.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя, и все случилось так, как должно было случиться.

— Ты серьезно?

— Конечно. Я поняла это два года назад, когда вы с матерью вернулись из Ялты. Тебе очень идет южный загар. Я помню, как ты смотрел на меня в тот вечер. Возможно, я и изменилась за то лето, но твои глаза раздевали меня.

Он помотал головой, как вынырнувший из воды пес.

— Постой. Но тебе тогда и тринадцати не стукнуло.

— И что из этого. Это мальчики в двенадцать играют в паровозики и казаки-разбойники, а девочки быстро становятся женщинами, особенно если они влюбляются.

— Что ты можешь понимать в любви?

— Мы живем в старом доме, но перегородки здесь пустотелые. Днем вы кричите на меня, чтобы я сделала тише музыку, которая вовсе не орет, как вам кажется, но ночью вы забываете, что за стеной живет еще кто-то, и я не могу требовать от вас убавить звук ваших выкриков, вздохов, разговоров и причитаний. Сначала мне приходилось все это слушать, а потом я решила за вами наблюдать.

— В замочную скважину?

— В приоткрытую дверь. Вас такие мелочи не беспокоили, и никто не слышал, когда я ее открывала. Так все и должно быть при сильном влечении. Мне очень хотелось оказаться на ее месте, и я оказалась.

— И ты думаешь, это нормально?

— Я не думаю. Я не хочу думать. Мы нашли друг друга и уже не потеряем. Мне трудно говорить такие вещи, вряд ли ты правильно понял меня. Ты слишком консервативен.

Он протянул руку к бутылке и сделал несколько глотков прямо из горлышка, затем загасил сигарету и взял новую. Пауза длилась больше минуты, и он вновь заговорил.

— Завтра приезжает твоя мать. Это женщина, которую я люблю. Я мужик, а с мужиками такие вещи случаются. Правда, умные люди не гадят в собственном доме, только такие идиоты, как я. Непростительная глупость! Нам надо забыть о случившемся.

— Уверен? Когда мать уедет в следующий раз, ты опять напьешься и снова уложишь меня в свою постель и заговоришь о любви. Но только не к матери, а ко мне. Я за язык тебя не тянула, и ты не был похож на человека, который врет.

— Ты еще не знаешь мужиков. Когда они хотят заполучить бабу, то что угодно наболтают…

— Я не баба, — повысила голос девушка. — Не путай меня со своими шлюхами. Ты сам сказал, что сделал непростительную глупость. Так вот. Я ее не прощаю и ничего не забуду. Или ты хочешь, чтобы наш конфликт решала мать?

Он вздрогнул. Эти слова просвистели бичом в его ушах. Голос у девочки звучал твердо и уверенно. Он услышал в нем материнские нотки. Ему стало не по себе. Он обернулся и подался вперед.

— Послушай, милое создание, не надо перегибать палку. Я готов выполнять твои капризы, и ты можешь забавляться, если тебе так хочется, но не вмешивай сюда мать.

Девушка прищурила глаза и криво ухмыльнулась.

На секунду ему показалось, будто перед ним сидит ведьма в обличье ребенка.

— Испугался, что мать тебя выставит за дверь и лишит сладкого в своем завещании? Она баба крутая, за ней не заржавеет. Недаром мужиками руководит. И кем? Банкирами, а не ханыгами. А тебе нравится тяжесть ее каблука?

— Куда тебя заносит?

Он вновь отвернулся. Она прильнула грудью к его спине и вцепилась тонкими изящными пальчиками в сильные широкие плечи.

— Почему она, а не я?

— Ты еще ребенок. Я старше тебя на двадцать лет.

— А мать старше тебя на семь. Мне исполнится двадцать, а ей почти полтинник,

— Ну а мне-то будет сорок, а не четвертак. Обычная романтическая вспышка переходного возраста. Такие чувства быстро проходят. Влюбишься в ровесника, и все встанет на свои места.

— Давай договоримся: ты не пророк и не учитель. Ты мужчина, я женщина. Что и когда случится, одни небеса знают. А пока небо не распорядилось нашими судьбами, я хочу чтобы ты оставался моим. Мне надоело за вами подглядывать. Чем больше я этим занимаюсь, тем больше я ее ненавижу. Я хочу свое получить сегодня, сейчас, а не ждать принца, глядя в школьное окно во время уроков.

Он повернул голову и увидел ее глаза. Трудно поверить в то, что эти слова произносит четырнадцатилетняя девочка-подросток. Пусть она созрела для любовных утех и ее тело обрело формы женщины, но мысли казались чужими. И вновь ему показалось, будто в ней сидит дьявол. В какие-то мгновения личико ангела искажалось, и она превращалась в хищника, терзающего свою добычу.

Во всем виноват этот дурацкий свет и похмельная дымка в глазах. Похоже, сон все еще мучает его, и пора бы проснуться и сбросить с себя весь кошмар наваждений. Слишком страшно для реальности. Он чувствовал, как острые коготки впиваются в его ключицы, и сознавал, что это не сон, а явь. Охваченный паникой, он боялся шелохнуться, будто мог спугнуть дикую птицу со своего плеча. Как и когда она успела так повзрослеть? Глядя в дверную щель на ночные безумства собственной матери? Читая бульварные романы или сидя у видика с подружками и разглядывая порнуху, которой завалены прилавки лотков? Он не знал ответа, но уже не мог говорить с ней как с ребенком или затыкать ей рот леденцом. Ситуация складывалась так, что парадом командовать станет она.