Останови часы в одиннадцать - [154]

— Я прочел в газете отрывок из дневника доктора Крыжановского. Там шла речь о солонке с Ледой и лебедем работы Челлини. Точно такую я видел у Рикерта и решил купить ее. Рикерт просил за нее три тысячи, но она стоит значительно дороже.

— Вы читали воспоминания Крыжановского, следовательно, знаете о происхождении солонки.

— Ну и что! — оскорбленно вскричал Скажинский. — Неужели я должен был отказаться от покупки только потому, что солонка когда-то принадлежала человеку, которого ныне нет в живых?

Генрик не знал, что возразить, но в нем появилось желание нагнать на Скажинского страху.

— Не знаю, известно ли вам, что этот гитлеровский преступник жив и спекулирует награбленными вещами?

— Чепуха! Быть не может!

— Однако это так, — удовлетворенно заметил. Генрик. И добавил, чтобы еще сильнее испугать Скажинского: — Мне не хватает лишь одной мелкой детали, чтобы назвать имя убийцы. Я уже знаю фамилию человека, продающего вещи, реквизированные во время ликвидации гетто. Преступник сядет на скамью подсудимых, а ваша солонка будет одним из вещественных доказательств. Тогда специалисты установят ее подлинную ценность. Государство, конечно, вернет вам ваши три с половиной тысячи, а солонка будет передана в музей.

— Это грабеж! — крикнул Скажинский.

— Разве только…

— Что? — подхватил Скажинский.

— Разве только вы поможете поймать преступника. В таком случае вам могут оставить солонку.

Скажинский встал.

— Что вы от меня хотите?

Генрик положил трость на колени, вынул сигарету.

— Вы интересуетесь стариной, знакомы со многими коллекционерами и торговцами. Не известно ли вам о человеке, продающем вещи исключительно через посредников?

Скажинский снова погладил лысину.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Но это — очень ответственное дело.

— Значит, вы все-таки знаете его! — воскликнул Генрик.

— Назвать — значит обвинить его.

— Если он невиновен, ему ничего не сделают.

— О, неизвестно! — покачал головой Скажинский. — Столкновение с милицией никогда не доставляет особой радости.

— Вы говорите, как пани Бутылло. Она хранила в тайне имя этого типа. Может быть, поэтому-то ее и убили.

— Я не знаю, о ком думала пани Бутылло, но ведь вполне возможно, что какой-нибудь отпрыск аристократического рода сохранил часть фамильных драгоценностей и теперь понемногу распродает их.

— Меня интересует только человек, продающий предметы, отобранные гитлеровцами у жителей Лодзи. Обещаю, что сведения, полученные от вас, не станут известны милиции. Я постараюсь сам проанализировать создавшееся положение и поступить так, как подскажет мне совесть.

Скажинский надолго задумался.

— Я поступлю не совсем порядочно, но я укажу вам этого человека.

— Где он живет, как его фамилия? Скажинский взглянул на часы.

— Сейчас половина третьего. В три идет автобус. Вы должны доехать до остановки «Зернохранилище».

— Я знаю, где это.

— Потом пешком пройдете до леса и там свернете налево. Увидите маленькую деревеньку. Там отыщете домик лесничего. В соседнем доме живет тот человек, о котором я говорю. Не знаю, как его зовут, но вы узнаете его. Это маленький сорокалетний мужчина без двух передних зубов. Жаль, что не могу вас подвезти на своей машине.

— Вы ее продали? — поинтересовался Генрик.

— Нет еще. Она в ремонте. Должна быть сегодня готова.

— Я поеду автобусом… — сказал Генрик.

— А я загляну в ремонтную мастерскую. Если машина готова, я вас догоню.

Он потрогал трость Генрика.

— Очень красивая! На улице, наверное, на вас обращают внимание: молодой человек со старомодной тросточкой.

— Эта трость с секретом, — усмехнулся Генрик. Он оглядел комнату Скажинского: — Вы холостяк или вдовец?

— Я жил с одной женщиной, но она бросила меня.

Генрик вышел на улицу, прошел мимо рынка и очутился на остановке автобуса. Неожиданно нос к носу столкнулся с Розанной. От злости у него потемнело в глазах.

— Следишь за мной, да?

— Мне было интересно, принял ли ты приглашение Юлии. Что, она приедет сюда?

— Не говори глупостей, Розанна. Если бы я захотел принять приглашение Юлии, я сделал бы это еще в редакции.

— А зачем ты сюда приехал? Почему ты не захотел весь день быть со мной?

— Я ищу убийцу. Разве ты не понимаешь?

— В этой дыре?

— Сейчас же садись в автобус и отправляйся в Лодзь.

— Значит, Юлия все-таки приедет сюда?

Он повернулся и зашагал прочь. Но Розанна догнала его и взяла под руку.

— Генрик! Если ты не договаривался с Юлией, почему ты хочешь отделаться от меня? Ведь я могу помочь в твоих поисках.

Генрик остановился. Он решил сказать ей всю правду, как бы неприятна она ни была.

— Мы приближаемся к развязке этих трех, а может быть, четырех убийств. Гибель Кобылинского убедила меня, что преступник пойдет на все. Я должен быть осторожным. Ведь в том, что гибнут люди, с которыми я вхожу в контакт, есть что-то подозрительное.

— Ты боишься за меня? — тихо спросила она.

— Убийца знает о каждом моем шаге, точно рядом со мной находится его информатор.

— Понимаю. — Она стиснула зубы.

— Ты прекрасно знаешь, что с некоторых пор я не верю ни одному твоему слову. Представления не имею, кто ты, что ты… Ты пытаешься уверить меня, будто в сумочке не было пистолета, хотя я видел его своими глазами. Я имею право не доверять тебе и не хочу, чтобы ты была в курсе моих дел. Я должен быть осторожен, ведь я не знаю, как выглядит убийца. Не знаю, когда и где он нанесет свой удар. В одном я уверен: на очереди я.