Остальные здесь просто живут - [44]
– Про выборы она вам рассказала?
– Да. Какие чувства ты испытываешь по этому поводу?
– Странные.
– Почему?
– Как будто ее выборы больше не имеют ко мне никакого отношения. Как будто я уже уехал и вся эта кампания происходит в ее жизни, а не в моей. И к тому же… ну, мама в этот раз нормально себя ведет.
– Рада это слышать.
– Ну да. Журналюги к Мэл не лезут – только на концерте одна пристала. Видели?
– Видела.
– Здорово было! Сестра у меня просто молодец. В прошлый раз она бы на такое не решилась.
– Да, твоя сестра очень сильная, но сейчас разговор не о ней, так ведь?
– Да, пожалуй.
– Расскажи мне, что происходит, Майкл. Почему ты снова ко мне пришел?
– Мама уже все вам рассказала.
– Хочу услышать от тебя.
– …Ну, меня клинит… опять. То и дело попадаю в западню. Не могу выйти из дома, пока не запру дверь определенным способом – только я сам не знаю, что это за способ такой, и вообще – сколько может быть способов запереть входную дверь?! Часто меня заклинивает во время умывания или мытья рук: все нужно делать в строго определенной последовательности, иначе беда. А еще я без конца пересчитываю одинаковые предметы… не могу перестать.
– Как тебе кажется, что произойдет, если ты сделаешь все неправильно?
– Не знаю. Что-то ужасное. Что-то такое, с чем я не сумею совладать. Мир рухнет, типа того.
– Прямо рухнет?
– Не знаю.
– Это имеет какое-то отношение к ребятам из твоей школы, которые гибнут при загадочных обстоятельствах?
– Вы об этом слышали?
– Конечно. Такое и раньше случалось. Это один из самых ужасных социальных феноменов наших дней.
– А вы знаете, в чем причина?
– Причина? Насколько я понимаю, это все несчастные случаи и суициды. Думаешь, за ними что-то стоит?
– Нет. Наверное, нет.
– Ты имеешь в виду каких-нибудь вампиров или пожирателей душ? Не удивляйся так… Когда я была в твоем возрасте, на нас напала армия ходячих мертвецов. Это было ужасно, но в конце концов их удалось обезвредить без лишнего шума – усилиями небольшой группы людей. Взрослые делали вид, будто ничего не произошло.
– …Даже не знаю, что вам на это сказать.
– Нынешние события как-то повлияли на твое состояние?
– Я же не хипстер.
– Нет.
– Но мы были на том концерте. И еще мы с Хенной сшибли оленя. И… все такое.
– Боишься, что я тебе не поверю? Даже после моего рассказа о ходячих мертвецах?
– Угу.
– Совершенно не важно, верю я тебе или нет. Если ты сам в это веришь, нам обязательно нужно это обсудить.
– Джаред говорит, не все становятся Избранными. А из нас подавно никто не станет.
– Он по-прежнему твой лучший друг?
– Хорошая у вас память.
– Нет, я просто веду записи.
– Да, он мой лучший друг. Приглядывает за мной. Иногда, когда меня заклинит, помогает выбраться. Вообще он даже больше, чем лучший друг.
– Ты его любишь.
– Да, но не в том смысле. Он, конечно, гей, но тут другое… Он мне как родной, только еще лучше, потому что родню не выбирают, а его я выбрал.
– Понимаю. Во многом благодаря ему ты чувствуешь себя уверенно в этом мире.
– Ну… да. И еще… я понятия не имею, что буду делать, когда все изменится.
– Когда вы окончите школу?
– И уедем учиться. Дело не только в Джареде. Мэл выбрала универ на другом конце страны. Мередит останется одна…
– Все это абсолютно нормальные страхи. Было бы странно, если бы тебя это не волновало.
– Да, но…
– Что?
– Я не знаю, выкарабкаюсь ли.
– В каком смысле – выкарабкаешься, Майкл?
– Вы единственная, кто называет меня Майклом.
– Что значит «выкарабкаешься»?
– …Э-э…
– Все хорошо.
– Не очень-то.
– В смысле – здесь ты в безопасности. И можешь поплакать, если хочешь.
– Все не хорошо.
– Почему?
– …Я им не нужен.
– То есть они тебе нужны, а ты им – нет?
– Джаред говорит, что я всегда считаю себя третьим лишним, но никто так не считает.
– По-твоему, он лукавит?
– А как это может быть правдой, если мне постоянно надо об этом говорить? Как тут не чувствовать себя ущербным человеком, который нуждается в бесконечных заверениях и утешениях?
– Мы все нуждаемся в подобных заверениях. И все в каком-то смысле ущербны.
– Вы не понимаете.
– Так объясни. Я очень хочу понять, правда.
– Слушайте, ну… У всех есть какая-то жизнь. У Джареда семья, Мэл встречается с доктором, Хенна уезжает в Африку. А у меня что? Только они, мои друзья. Больше ничего.
– И поэтому тебе кажется, что ты хуже остальных.
– Да. И еще эти мои загоны… Я попадаю в западню и понимаю это. Причем, чтобы выбраться, надо просто что-нибудь сделать, что угодно, совершить любое действие. Но с каждым разом это дается мне все сложнее. А что я буду делать, когда уеду и начну новую жизнь? Если однажды я застряну и не смогу выбраться?
– Хорошо, давай подумаем. Что тогда случится?
– …
– Майкл?
– …Не могу произнести вслух. Стыдно.
– Я ни при каких обстоятельствах не стану тебя стыдить.
– …
– Скажи, Майкл, что произойдет, если ты угодишь в западню и не сможешь выбраться?
– …Я убью себя.
– Это будет конец.
– Лучше так, чем вечно жить в страхе. Чем постоянно бояться.
– То есть вариантов только два? Жизнь в страхе или смерть?
– Так мне кажется. И я не знаю, что делать.
– С чем?
– Со всем.
– Мне кажется, в этом и проблема. Причина твоих страхов. Почему ты должен решать
