Осоковая низина - [90]

Пришел из школы Ильмар, пообедал и попросился на мельничную запруду. Сейчас там пилили и возили в погреб молочного завода лед.

— Одного я тебя не пущу.

Алиса все эти дни не выходила на свежий воздух, и Эрнестина посоветовала ей прогуляться.

Идти надо было мимо лавки. Алисе вдруг пришло в голову, что может встретить Дронисов и что те спросят, почему она не дома, а прогуливается по имению, как в воскресный день.

— Не пойдем, сынок, на озеро!

— Почему?

— В другой раз.

— Тогда уже не будут пилить лед. Погреб скоро наполнят.

— Лучше сходим на кладбище.

— Что там делать?

— Дедушку навестим.

Ильмар никогда никакого дедушки не видел и надул губы. Алиса уступила.

Случилось именно так, как она думала. В окно лавки ее увидел Дронис и вышел из двери.

— Чего это вы прогуливаетесь?

— Идем смотреть, как лед пилят, — отозвался Ильмар.

— Молодцы!

Дронис обратился к Алисе:

— Передайте супругу, чтоб завтра, если может, поехал на станцию за шифером.

— Меня теперь в «Апситес» не будет.

— Как?

— Я на какое-то время останусь здесь, у матери.

Алиса испытывала страшную неловкость. Дронис подозрительно посмотрел на нее и развел руками.

— Ну что ж!

Вышла и госпожа Дронис.

— Сейчас, зимой, не так много работы, можно и передохнуть, погостить, пожить с матерью и сыном. Надо бы и мне у мужа в отпуск попроситься.

Госпожа Дронис так лукаво посмотрела на мужа, что Алисе волей-неволей пришлось улыбнуться. Она не знала другой столь дружной и согласной пары, чем Дронисы. Может быть, они умели прикидываться и скрывать свои раздоры, но на них приятно было смотреть. Однажды Алиса заговорила об этом с Петерисом.

— Чего там! Плуты первостатейные! — сказал он.

— Да будь у меня такой добрый муж! — тем же тоном продолжала госпожа Дронис.

Она так пристально заглянула Алисе в глаза и так искренне улыбнулась при этом, что Алиса невольно призналась:

— Мы поссорились.

— Ничего, все образуется! Пройдет! Ваш муж немного резковат.

На озере рабочие резали лед брусками, которые при помощи багров волокли на специальные мостки и сталкивали оттуда на сани.

— Как блестит! Какой прозрачный! — восхищался мальчик. Он хотел взять в руки большой осколок.

— Сынок, не подходи так близко! Провалишься.

Алиса глянула в большую прорубь, вокруг которой сверкали скользкие ледяные осколки, ей сделалось жутко. Она вздрогнула, словно ее ударили, — перед глазами промелькнул фонарь, веревка и толстая балка.

Обратно они шли быстро, словно удирали от кого-то. Алиса боялась встретить знакомых, которые стали бы тоже удивляться, что она здесь, в имении.

Эрнестина сразу заметила Алисино беспокойство.

— Какое тебе дело до того, что говорят и думают другие? Госпоже Дронис я все равно сказала бы.

— Пожалуйста, не говори никому! Ради бога!

— Так или иначе узнают.

Чтобы ни о чем не думать, Алиса попросила у матери какую-нибудь работу. Эрнестина дала ей распороть старое пальто. С час проработав, Алиса сказала:

— Были бы у меня деньги, я купила бы ему этот дом. Подарила бы и сама ушла.

— К чему эти глупости?

— Тогда у меня было бы спокойно на сердце.

— Ты что, должна ему что-нибудь?

— Он ведь надеялся.

Эрнестина пристально посмотрела на Алису.

— Я об этом больше слышать не хочу. И потом, я должна сказать тебе, что эти деньги, детка, не твои.

— Мамочка! Я ведь не  т а к  думаю! Только говорю о том, как  б ы л о  б ы, если бы…

Мимо окна прошла заказчица.

— Куда мне деться? — воскликнула Алиса.

— Залезай под кровать!

Страх Алисы злил и обижал Эрнестину. Когда они опять остались одни, Эрнестина сказала:

— Скажи, что ты сделала плохого?

— Разве хорошо уйти от мужа?

— От плохого мужа уйти не грех.

— Он не плохой человек.

— Надоело мне слышать это! Ведь это просто ненормально!

— Он каждую минуту может приехать и… что я скажу ему?

Она опять пила капли Циммера, но тревога все росла и росла. Алиса уже не могла ни минуты усидеть спокойно на месте, ходила взад и вперед по комнате, без надобности переставляла посуду, перекладывала с места на место катушки ниток и другие мелкие предметы. Наконец она, посмотрев на Эрнестину странным, испуганным взглядом, сказала:

— Он меня ждет. Я должна вернуться.

Мать растерялась. Был уже вечер, она ничего другого не могла придумать, как пойти посоветоваться с Артуром, поделиться хотя бы с ним своей тревогой.

Через полчаса Артур зашел к Алисе.

— Алиса, я хотел поговорить с вами.

Артур повел ее к себе в комнату; не предложив сесть, коснулся ее руки и сказал:

— Мне кажется… Возможно, вы тоже почувствовали это… Наши отношения могли бы стать другими. Мы могли бы жить в доме садовника вместе! С Ильмаром. Думаю, мы очень хорошо ладили бы. Вы не верите в это?

— Верю, но…

— Не поймите меня превратно. Когда вы разведетесь, мы сможем пожениться.

— А что скажут люди?

— Неужели так жить, как до сих пор, лучше? Жить такой унизительной, неестественной жизнью?

— Я не знаю…

Алиса подняла голову и посмотрела в глаза Артуру, на миг припав к его плечу, стремительно вышла из комнаты.

Эрнестина уже постелила Алисе и тоже собралась на покой.

— Ты еще что-нибудь делать будешь? — спросила она.

— Нет.

Они легли. И тогда дочь рассказала, о чем говорил Артур.

— Надо молить бога, чтобы все так и было.