Особый соус для героя - [22]

- Вы пробудили в сыне воспоминания обо мне. Лиссе умерла, но я живу воспоминанием в голове Кристофа, хотя бы так мы с ней все еще можем быть рядом с ним. Больше всего я хотела еще раз увидеться с сыном и попросить у него прощения за то, что выгнала его из дома.

Я была больна с рождения, но Кристоф был едва ли не единственной радостью в жизни. Что я буду рассказывать, вы же доктор и понимаете, что такое, когда любит больной душою человек? Одной рукой мы гладим детей по голове, а другой стараемся задушить - Лиссе говорила устало и монотонно, - так было всегда, и теперь Кристоф так же любит свою бабушку, целует и хочет убить.

Я не знаю, как, но может быть вы можете устроить нам встречу с Кристофом, хотя бы в том же пограничье? Я могу пробраться в любое место, кроме его снов и этой выдуманной страны, которую во многом выстроила моя мать.

Я размышляла, что к чему.

- Я одна не могу это устроить. Вы понимаете, что в пограничье может случиться что угодно. У нас, конечно, есть дверь и ключи от нее, но… Я ничего не могу гарантировать. И потом получится, что Кристоф встретится с воспоминанием о матери, а не с ней самой. Почему бы лучше не устроить вам встречу в его голове, на одном из занятий?

Лиссе задумалась. Я наблюдала, как цветными пятнами расцвечивается улица и темнеет постепенно.

- Вы наверное никогда не встречались раньше с воспоминаниями.

- Я и в пограничье-то всего несколько раз лазила. В параллели тоже не бываю. Только потому, что я - сновидец, вам удалось меня разыскать, да и то я сегодня не в форме откровенно. Сначала успокоительное, потом коньяк, адская смесь. Я по идее могу в реанимацию попасть, но ваш сынишка меня довел, простите.

- Я знаю, - тихо сказала Лиссе.

- Воспоминания обычных людей не имеют особой власти. Я получилась такой, потому что Кристоф помнит и любит добрую Лиссе, но вспоминает, только засыпая. Я - воспоминание, которое хранит не просто скорбный душой человек, а ребенок. Я воспоминание не просто о ком-то, а о матери, которую он любит. И только благодаря этой любви я могу перемещаться спокойно во всех направлениях, кроме его фантазий. Есть часть, в которую я не могу попасть. Кристоф скрывает ее от меня, как все дети скрывают свои темные тайны, когда не хотят расстраивать маму.

О том, что он довел вас. Мне есть, что вам сказать. Я знаю этого человека, от которого он понабрался этой гадости. Кристоф внушаем, мать водит его к гипнологу. Я никогда не слышала его имени, но я знаю, где находится то место, куда водят Кристофа на гипноз, уже полгода. Никаких результатов. Что внушают моему сыну, я не знаю, это находится в том самом запретном для меня месте.

Но я знаю, что часто он плачет и просыпается с криками, зовет меня. И сейчас я уже могу прийти ему на помощь, он вспоминает меня и засыпает спокойно. Что за сны он видит, я так же не знаю, я уже говорила. Бедный мой мальчик! - Лиссе печально вздохнула, - Я сама оказалась в ужасе, когда услышала, что он вам говорил. Если можете, спасите сына…

- Я узнаю у его бабушки, к кому он ходит, - сказала я, - вглядываясь во тьму улицы.

- Она не скажет. Но я могу показать вам место. Только, к сожалению, от дома, где живет Кристоф.

- Показывайте, я знаю домашний адрес Кристофа. Это не так и далеко от стационара.

Лиссе неумело улыбнулась и обняла меня. От неожиданности я зажмурилась, а когда открыла глаза Лиссе не было рядом, меня тоже не было, то есть Брижит лежала в своей теплой постели и даже ощущала шуршание одеяла и видела сон без звуков и запахов, только картинка.

Подъезд, двор с качелями и лошадкой качалкой, разваленная карусель и желтая горка пред которой темно-синий железный лабиринт. У торца дома начинается маленькая дорожка наверх, перейдя через нее попадаю на тротуар. Тротуар идет в горку, на которой стоит отделанный под дерево трактир "Дворик". У трактира т-образный перекресток и недалеко остановка трамвая. Доходим до остановки и ждем трамвай. Он приезжает, но чтобы разобрать номер приходится напрячься. Сначала перед глазами прыгают незнакомые иероглифы, которые на мгновение складываются в цифру пятнадцать, а потом снова начинают скакать иероглифами. На трамвае ехать приходится долго. По какой-то большой улице, через мост через реку, на берегу которой стоит большой жилой комплекс, светло-бежевого цвета с зелеными и бардовыми украшениями. Я начала вспоминать, что это за жилой комплекс, но перед глазами зарябила картинка, и только сконцентрировавшись, я смогла вернуть ее. Трамвай выехал в большой шумный район. Слева был торговый комплекс "Щука", справа еще один комплекс "Алые паруса", за спиной остались магазинчики и рестораны. Район кишмя кишел народом. Здесь необходимо было выйти и пересечь автобусный вокзал. В торговом центре "Щука" был вход в метро. Название его прочитать было невозможно, но это и не требовалось. Я знала, это место.

В метро мелькали метеорами станции, насколько я поняла по схеме, переходить надо на кольцо, одна станция по кольцу вниз и через одну огромный пересадочный узел, где запутаться легче легкого. Но выход в город я запомнила хорошо. Итак, центр города. Справа бульвар, слева кинотеатр. Поворачиваем направо и по бульвару вдоль до перекрестка. Мимо чьего-то памятника, оставшегося по левую руку, поворачиваем налево и оставляем огромный храм за спиной. Дальше пришлось отсчитывать повороты. На третий поворот направо, сквозь маленький дворик, заставленный машинами насквозь на другую улицу. Три поворота налево, перейти дорогу и вот она дверь. Фитнес-центр название прочитать невозможно, буквы скачут. Изображение стало рябить и раскалываться на части. Звонок в дверь. Это звонят в мою дверь. Дверь открывается. Звонок в дверь. Я открыла глаза, последнее что я видела, женщина с каштановыми волосами, неземной красоты.