Особый дар - [71]

— В следующий раз мне, может, повезет больше, — только и сказала она.

— И вообще картины наверху, в спальне. Когда Тоби здесь не живет, я устраиваю себе в его комнате что-то вроде студии. Я знаю, он считает, что нам следовало бы перебраться в другой дом, побольше, но я прикипела душой к своему, привычному.

С Клэр она держалась совсем по-иному, чем с Мейзи, она словно сама себя пародировала, и Тоби не знал, куда деваться от смущения.

Клэр всеми силами старалась расположить к себе его мать. Она с самого начала была с ней очень любезна. Но сейчас усилия ее дошли до предела. Как миссис Робертс работает? Делает ли она предварительные наброски? Всегда ли она писала только маслом? (Она проявила в этих вопросах не меньшую осведомленность, чем Мейзи.)

И миссис Робертс невольно втягивалась в беседу — Клэр удалось заинтересовать ее. Ведь, что ни говори, а с тех пор, как Тоби стал в доме редким гостем, живопись составляла суть ее жизни.

— Страшно жаль, что вы ничего не можете мне показать, — сказала Клэр. — Я в этих вещах ничегошеньки не смыслю, но ваши картины, которые я видела, до того мне нравятся!

И вдруг у миссис Робертс созрело некое решение.

— Хорошо, покажу вам сейчас одну. Нет, не вставайте, я принесу ее сюда.

С этими словами она исчезла.

— Все-таки я удостоилась этой чести, — сказала Клэр. — Рада, что она смягчилась. Мне она так симпатична. Ужасно похожа на тебя — только в сильно уменьшенном варианте. — И, подумав, она добавила: — Я ей пока что не по душе, но ничего, со временем понравлюсь. Так всегда: поначалу внушаю людям неприязнь, но потом они проникаются ко мне симпатией. Бывают, правда, и исключения, весьма существенные.

Вернулась миссис Робертс, неся полотно изнанкой к ним. Потом она повернула его и поставила на стул, прислонив к спинке.

Они увидели золотоволосую девушку — скорее изображение улыбки, чем девушки, и улыбка эта была хорошо знакома Тоби… Девушка сидит на траве среди маргариток, и платье на ней с узором из маргариток. За спиной у нее ярко-синее небо, все в облачках, мелких и круглых, словно дымки от орудийных залпов.

— Ну что за прелесть! — воскликнула Клэр. (Смысла картины она не уловила, да и не могла уловить.) — Совершеннейшая прелесть! Миссис Робертс, а нельзя ли мне ее купить? Такое вообще возможно?

— Извините, картина сделана на заказ. — Миссис Робертс снова повернула холст к стене. — Рада, что она вам нравится.

— Очень, очень нравится! Пожалуйста, не уносите ее.

— Не надо разглядывать картины слишком долго, это ни к чему.

Кто бы мог подумать, что мать умеет быть такой жестокой! Тоби не на шутку встревожился.

Ведь она умышленно вызвала призрак Мейзи — хотя о том, что Мейзи и впрямь чуть не стала призраком, мать, конечно, знать не могла.

А Клэр вообще ничего не поняла, она по-прежнему была весела и держалась по-товарищески. Наконец без четверти семь они с Тоби поехали в пивную на Шеперд-маркет, где должны были встретиться с ее братом.

Дорогой она задумчиво проговорила:

— Нет, я не понравилась. Должно быть, для твоей мамы по-прежнему существует только Мейзи.

— Не надо об этом, — ответил он каким-то чужим голосом, поразившим его самого.

Но Клэр отнюдь не выглядела обиженной — ей это было как с гуся вода.

— Нет, так нет, милый. Пусть все будет по-твоему.

В душной, прокуренной пивной с низким потолком их уже дожидался молодой военный в чине капитана — казалось, он один занимает чуть не ползала. Светловолосый, с золотистыми усиками великан — ростом почти в два метра, — он был очень хорош собою. Те самые особенности, которые портили Клэр, придавая ей некоторую мужественность, его, напротив, красили. В форме он был потому, что собирался на обед, который устраивали офицеры его полка.

— Мой брат Айвор, — объявила Клэр обычным уверенным тоном. — Он терпеть не может своей клички, но рано или поздно все на нее переходят. Пусть только он сперва к тебе попривыкнет. Перчик, это Тоби Робертс, мой теперешний друг.

Перчик пожал Тоби руку.

— Клэр говорит, вы историк. Хотелось бы мне хоть немного знать эту самую историю.

— А я и сам не очень хорошо ее знаю. Историк я, в сущности, начинающий.

Когда Перчик отошел к стойке за пивом, Клэр сказала:

— Его все так обхаживают!

— Представляю себе.

— Титул, — пояснила Клэр, следуя ходу мыслей самого Тоби и тут же давая это понять в своей неприятно откровенной манере. — А к тому же впереди маячат изрядные денежки; впрочем, и мама и папа оба в прекрасной форме. И вообще не знаю, что бы я делала без них обоих. Но понимаешь, им решительно наплевать на то, чем я занимаюсь. Порой мне кажется, они с легким сердцем бросили бы меня где-нибудь прямо при рождении и оставили на произвол судьбы, а вот Перчик должен делать то, что ему велят. Он, видишь ли, «продолжатель рода». Между прочим, он учился в Нью-колледже, изучал античность, так что не давай себя одурачить, он ведь только прикидывается идиотиком. Сдал вполне сносно первый экзамен на степень бакалавра и вдруг — с некоторым опозданием — перемахнул из Оксфорда в Сандхерст: вот там он почувствовал себя как рыба в воде.

Прежде чем Тоби успел рассмеяться — Клэр рассказала все это так живо и образно, — вернулся Перчик, неся кружки с пивом.