Пайпер отступила еще дальше назад, все еще прижимая к груди халат отца.
— Значит, до завтра? — спросила она, и ее непринужденный голос прозвучал натянуто в напряженной атмосфере, образовавшейся между ними.
— До завтра? — не понял он.
— Когда утром придет нотариус? — уточнила Пайпер.
— Не очень рано. Поэтому нет необходимости торопиться.
— Хорошо. Тогда увидимся за завтраком.
Она проскользнула мимо него и направилась через холл в свою комнату. Он смотрел ей вслед: грациозная походка, плавное покачивание бедер…
Говорят, что месть — это блюдо, которое лучше всего подавать холодным, но Вейд предпочитал горячее. Горячее, дымящееся, сексуальное и полностью удовлетворяющее его во всех отношениях.
Он восстановит свою поруганную честь и, когда настанет время, насладится каждым моментом.
Оказавшись в своей комнате, Пайпер опустилась на кровать и прикоснулась пальцами к губам. Она была уверена, что Вейд поцелует ее. Огонь в его глазах был таким ярким… В ней вновь вспыхнули чувства и желания, которые она не испытывала очень давно.
Что заставило его остановиться?
Кожа ее до сих пор горела. Нервы были натянуты, как тетива на луке. Встав с кровати, Пайпер стала расхаживать по комнате, неожиданно почувствовав в себе энергию, которая настойчиво требовала разрядки.
Кого она обманывала? Она прекрасно знала, какая разрядка была ей нужна. И с кем. Но этого не произойдет. Она не сомневалась в том, что им будет хорошо сейчас, — как и тогда, — но не могла позволить себе вновь встать на этот путь. Он неминуемо закончится нарушенными обещаниями и разбитыми сердцами.
А Пайпер хотела исправить прежние ошибки и доказать себе, что она стала другим человеком. Не эгоистическим созданием, добивающимся исполнения любой своей прихоти, а человеком, который приносит пользу людям и миру.
Как больно, что она уже не могла доказать это своему отцу!
Пайпер покачала головой. Да, ее прошлое поведение можно назвать постыдным. Но она изменилась и собиралась меняться дальше. И в первую очередь надо восстановиться в университете и окончить его.
Но сначала ей надо решить вопросы с наследством отца.
Ее разбудили лучи солнца, проникшие сквозь окно. К своему удивлению, Пайпер обнаружила — ее щеки и подушка мокры от слез. Ей снился отец, по-прежнему живой…
Перевернувшись на другой бок, она потянулась, затем встала и, накинув на себя отцовский халат, направилась в ванную комнату.
Открыв кран, Пайпер стала смотреть, как вода наполняет старинную — глубокую, на ножках в виде львиных лап — ванну. Неожиданно ее охватило ощущение небывалого удовольствия. Несмотря ни на что, это такое счастье — вновь находиться дома!
Скинув халат, она погрузилась в почти уже наполненную ванну. Ей казалось, что она уже не сможет наслаждаться теплом — после той жары, которую ей пришлось перенести в Африке. Но сейчас, после смерти отца мир казался ей таким холодным… И Пайпер наслаждалась теплой и мягкой водой.
Закрыв глаза, она задумалась. Где она будет жить, чем зарабатывать на жизнь? У нее были деньги, оставленные ей в наследство матерью. Владела она и трастовым фондом, получив право пользоваться им, когда ей исполнилось восемнадцать лет. По подсчетам Пайпер, у нее еще должно оставаться достаточно денег, чтобы встать на ноги. И конечно, на то, чтобы закончить учебу в университете, который она бросила перед тем, как сбежать…
Пайпер поморщилась. Слово «сбежать» звучало как-то инфантильно. Но ведь она действительно была испорченным и избалованным ребенком. Сердце ее сжалось от боли. Если бы отец ее был жив! Может быть, он, в конце концов, понял бы, кто она, на что способна, и стал бы гордиться ею?
Вытащив пробку из ванны, Пайпер поднялась, вытерлась и направилась в свою спальню. Открыв шкаф, она слегка нахмурилась, не обнаружив там своей одежды, которую привезла с собой. Возможно, миссис Декстер забрала ее, чтобы постирать? Интересно, что подумала экономка о ее гардеробе, состоявшем из залатанных джинсов и выцветших футболок, годившихся разве что на тряпки для уборки.
Повернувшись, Пайпер взглянула на себя в зеркало. За последние годы она сильно похудела. Тяжелая работа и скудное питание сделали свое дело. Пайпер направилась к своему старому шкафу, чтобы найти какую-нибудь одежду.
Ощущение дежавю охватило Пайпер, когда она открыла дверцы шкафа. Там висела ее старая одежда, которую она когда-то оставила здесь. Судя по биркам из химчистки, вещи недавно были приведены в порядок. Но почему, если никто не знал, когда она вернется домой?
Пайпер выбрала наименее легкомысленный наряд — серые брюки и жакет того же цвета. Восемь лет назад этот жакет плотно облегал ее фигуру, поэтому его можно было носить без рубашки, но сейчас — точно нельзя. Порывшись в шкафу, Пайпер нашла белую блузку и надела ее.
Оглядев себя в зеркале, она решила, что выглядит вполне прилично, — за исключением волос. Взяв шелковый полосатый черно-белый шарф, она затянула свои африканские косички, завязав их в конский хвост, и одобрительно кивнула. Теперь она может встретиться с нотариусом.
Вейда не было ни на кухне, ни в столовой.
— Вы ищете мистера Коллинза? — с улыбкой спросила ее миссис Декстер, поставив перед Пайпер чашку ароматного чая, когда та уселась на свое старое место за кухонным столом.
