Особо опасный преступник - [18]

Объективно, убедительно и даже доказательно говорит за правильность марголинской интерпретации такого поведения юта их предрасположенность к несчастным случаям. Доказано, что "предрасположенность к авариям" является следствием подавленной агрессивности; у индейцев-юта норма автомобильных аварий чудовищно превышает норму любой другой группы автомобилистов. Кому приходилось когда-нибудь вести скоростную машину, будучи в состоянии ярости, тот знает - если только он был при этом способен к самонаблюдению, - насколько сильно проявляется в такой ситуации склонность к самоуничтожающим действиям. По-видимому, и выражение "инстинкт смерти" произошло от таких особых случаев*(25).

Представляется, что Фромм несколько противоречит сам себе, утверждая, что в основе злокачественной агрессии лежит некий человеческий потенциал, уходящий корнями в условия человеческого существования, и в то же время отрицая филогенетическую природу агрессии, которую он назвал злокачественной. Условия жизни людей практически всегда были такими, что могли сформировать в человеке бессознательные установки на внешне бессмысленное уничтожение и жестокость.

Все рассуждения Фромма в той же работе о природе и генезисе доброкачественной и злокачественной, аморальной агрессии говорят о том, что стремление к той или другой носит генетически запрограммированный характер. Но это вовсе не означает, что тот или иной вид агрессии обязательно проявится у конкретного человека, что некоторые люди фатально обречены стать насильственными преступниками. Здесь все зависит от воспитания. Иными словами, насильственными преступниками не рождаются, а становятся.

Естественные наклонности у человека не так уж плохи, но надо думать, что древние люди были агрессивными и жестокими, поскольку таким был окружающий их мир. Вместе с тем первые люди на земле хотя и убивали друг друга, как, например, Каин Авеля, в то же время всегда активно помогали друг другу. Без этого они попросту не могли бы выжить. Примерно то же самое наблюдается и в наши дни, когда все люди "награждены" природой некоторой долей агрессивности, которая может быть сверх всякой меры, либо, напротив, недостаточной. Они тоже убивают друг друга, притесняют, унижают или дружат, всемерно помогают другим. Можно ожидать, что цивилизация будет развиваться все более ускоренными темпами, и хотелось бы надеяться, что культура и нравственность не будут от нее отставать. Однако события ХХ в. с его двумя мировыми войнами и кровавыми тоталитарными режимами призывают к максимально возможной ответственности.

Наука уже обладает некоторыми возможностями для объяснения агрессии, даже сверхагрессии и особо жестокого поведения, а это неизбежно порождает все новые вопросы. Криминология сможет ответить на них только в случае творческой кооперации с другими науками, в первую очередь с психиатрией и психологией. Но этого уже недостаточно. Нужны совместные исследования с биологами, которые в должном объеме не начаты, хотя некоторые шаги в этом направлении сделаны.

В этом отношении внимание должны привлекать, например, исследования нейрофизиологических механизмов предрасположенности к агрессивному поведению обвиняемых в совершении убийств с органическими психическими расстройствами. Такие исследования были проведены в начале 2000-х гг. в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского. Один из выводов авторов состоит в том, что у насильственных преступников имеется предиспозиция к разрушающему поведению, что главным образом определяется левополушарными нарушениями. Они проявляются, с одной стороны, снижением функционального состояния левой лобной коры и ее контролирующей функции, прежде всего по отношению к подкорковым импульсам, исходящим из лимбической системы, и с другой - повышением уровня активации моторных систем* (26).

Может ли этот пример с несомненностью свидетельствовать об определяющей роли биологических факторов в возникновении агрессивного поведения? На мой взгляд, никаких оснований для этого нет, поскольку названные выше особенности могут быть и у вполне законопослушных людей. Но их в целях сопоставления не обследовали. Криминолого-биологические исследования должны быть продолжены.

Особо опасные преступники некрофильского типа ведут себя крайне агрессивно по естественной склонности к такому поведению, которое тем не менее не является фатальным. Этим лицам обычно не нужно прилагать какие-то чрезвычайные усилия к тому, чтобы совершать жестокие поступки. Скорее всего, они прибегают к ним не только в объективно крайне напряженных обстоятельствах, например массового голода, на войне или в заключении. Здесь гораздо важнее острые субъективные переживания кризиса как резкого и чрезмерного для них испытания. Субъект может даже сопротивляться порочным и явно преступным влечениям, но в конце концов часто уступает своим естественным наклонностям, вполне понимая, что они противоречат морали. Наверное, во многих случаях необходим и эмоциональный фактор, чтобы превратить бессознательное порицаемое влечение в реальные действия.