Особенный, или Помеченный болью - [17]

— Как скажешь, — вампир удивился чужому чутью, его сообразительности и вкусу.

Парень не просто предложил идею для оформления, она была основана на содержании и дополняла общую мысль. Ламиа решил, что теперь каждый рассказ сначала даст прочесть парню и только потом займется копированием и возможным дизайном. Самому вампиру результат очень понравился: образ, который он создавал, полностью завершился, раскрываясь с первой секунды, с того момента, как в руку попадает переплет. На этот раз продажа рукописей обещала быть более жаркой. Ведь к уже имеющейся необычности прибавилась новая деталь, придуманная Миком. Это новшество не стало последним.

Организатор аукциона провел его в два этапа. Получив предварительное разрешение у Аластер, он разделил книги пополам и первые тридцать три продал по-иному. Была выставлена не одна рукопись, а все, и установлено, что получат их те, кто сулил больше всех, то бишь три десятка наивысших ставок. Из-за такой ступенчатой конкуренции за торгами следить оказалось непросто, но результат радовал Ламиа. Не до конца понявшие, что именно произошло, покупатели ужаснулись. Количество экземпляров за одни торги уменьшилось вдвое. И чем меньше оставалось книг, тем дороже они расходились.

Когда Аластер увидел, насколько возрос его банковский счет, невольно усмехнулся. С каждым разом суммы становились всё более заоблачными, словно он продавал не искусство, а воздух, без которого не выжить. И если учесть, что шедевры из-под его пера выходили очень часто, то он уже не знал, куда тратить деньги. Большую часть мужчина отдавал в казну Высокого Дома Вампиров, немалый процент уходил на купленное для городских больниц оборудование и реставрацию исторических зданий и скульптур. Они с Бэрси давно держали руку на пульсе, и если древнее сооружение собирались сносить, всеми правдами и неправдами его выкупали и восстанавливали. Тут не было ничего благородного, только любовь к прошлому. А по поводу больниц… Здоровая еда нужна всем.

Оставаться наедине с собой Аластер в последнее время не любил. Каждая свободная от дел минута наполнялась мыслями о странном клиенте. Мужчина перестал бороться с влечением, кое испытывал. Он мог воспользоваться услугами борделя или найти партнера на ночь, но не решался, подсознательно считая любую близость изменой. Вот только кому именно изменит, Ламиа сам не понимал. В итоге решил, что сам себе. И все ждал заветного звонка и очередного вызова.

Перед внутренним взором постоянно возникал размытый образ: изуродованное бесчисленным количеством шрамов тело. Аластер мог бы сказать, что все это ерунда и не стоит даже внимания, но это жестоко. Когда развитый физически парень получил уродливые метки, помимо жуткой боли, он испытывал и другие муки — душевные. А после… После его шарахались. Вампир был уверен в резкости любовников незнакомца, которые, несомненно, заостряли внимание на искалеченном теле.

Еще необычнее было то, что эльф не мог регенерировать: подобные борозды давно должны были пропасть или хотя бы сгладиться. И судя по тому, как он реагировал, со шрамами парень ходит долго, научился избегать прикосновений и отчаянно боится быть отвергнутым. Ламиа возжелал оторвать головы безмозглым существам, имевшим тупость сотворить подобное.

Каждую ночь вместо безмятежных снов Аластер путался в невеселых мыслях, силясь их прогнать. Он завёл привычку ежедневно забирать к себе Мика, отвлекаться на общение с ним и на его присутствие. Парень много времени уделял самообразованию, в особенности увлекся средними веками, изучая культуру и архитектуру. Вампиру разговаривать с ним нравилось, слушать его мнение и рассказывать, как все было на самом деле. В один прекрасный вечер Ламиа задумался, кто же именно пропадает в несостоявшейся проститутке.

— Мик, а кем ты хотел стать, если бы не попал в бордель? — спросил Аластер у парня, когда он рылся на полках, выбирая следующую книгу.

— Не знаю, — слишком быстро отозвался тот.

— А если честно?

— Если честно? — нахмурился Мик. — Я всегда хотел украшать дома, составлять из множества предметов единую композицию, сочетать вещи между собой, — он глубоко вздохнул. — Максимум, что разрешают — самому одеваться.

— Ты хочешь заниматься интерьером? — задумчиво протянул Аластер.

— Если глобально, то да, — немного краснея, признался он.

— Тогда займись гостевой спальней, — махнул в сторону коридора хозяин дома.

— Что? — Мик раскрыл рот от удивления.

— Я разрешаю тебе, — Ламиа сделал акцент на последнем слове, — сделать ремонт в той комнате, где ты отдыхаешь.

— Я могу создать новую спальню? — онемевшими губами прошептал Мик.

— Да. Только выполнить в общем стиле дома: камин, кровать с балдахином, резная мебель и мягкие ковры. Можешь сделать в этих рамках все что угодно. Цветовая гамма, фактуры, комплектация мебели и освещение — на твое усмотрение. Бюджет я тебе выделю, помощников тоже, — будничным тоном отозвался Аластер.

Бедный Мик неподвижно смотрел на своего клиента и не верил ушам. Сердце бешено стучало, а руки мелко дрожали. Его скупая надежда могла оправдаться, если наследник Высокого Дома не пошутил над ним или не передумает.