Особенный, или Помеченный болью - [11]

Таких острых переживаний организм Аластера еще не ведал. Незамысловатые ласки открывали в нем новые грани. Иллюзия нежности, созданная в начале, трещала по швам, грозя вот-вот лопнуть. Пульс неумолимо бил в виски, гонимый адреналином и жаждой продолжения.

Несколько легких, похожих на дуновение осеннего ветерка, извиняющихся поцелуев скользнули по ключице, не давая насладиться в полной мере, тут же пропали, словно их и не было, превращая трепет в мираж. Пальцы быстро запутались в волосах, стягивая копну в кулак и резко отдергивая голову назад.

Усмешка ударила по нервам, как умелая рука по струнам гитары, вызывая вибрацию и создавая красочные переливы нот. Мягкий обжигающий язык лег на основание шеи и тягуче медленно начал свой путь, пробуя на вкус с трудом сдерживающегося гостя. Зубы прикусили мышцу на одно мгновение, но ласковые уста попросили прощения за грубую выходку. Аластер замер, когда рваное дыхание обволокло его ухо. Мочку ловко подцепили языком, погружая во влажный рот, подвергая натиску эльфа.

Протяженный стон сорвался с губ Ламиа, услаждая слух, вызывая довольную улыбку у владельца комнаты. Он покусывал кожу, оттягивая на себя плоть мужчины, который сжимал в ладонях кожаный ремень, соединяющий браслеты. Вампир забыл, зачем приехал, что должен делать и кто его партнер. Это перестало иметь какое-либо значение. Его полностью поглотило желание.

Вторая рука торопливо расстегивала штаны, высвобождая изнывающий член. Ламиа благодарно ахнул, расслабляясь, в чем и допустил ошибку. Его достоинство тут же сжали. Прощупав головку, клиент резко опустил ладонь до основания, вырывая хрип у своего партнера. Аластер неосознанно подался вперед, на мгновение соприкасаясь с неровной, бугристой грудью эльфа. Незнакомец отдернул за волосы непослушного «мальчика по вызову», отрывая от себя, но это уже не помогло. Недовольное шипение наполнило спальню.

Человек бы не понял, не успел прочувствовать, но то человек. Вампиру достаточно было доли секунды, дабы понять, как сильно изуродован торс клиента. И теперь все встало на свои места. Нет никакого избалованного мальчика или жуткого извращенца. Только могущественное существо, стесняющееся своего тела. Те остатки волнения, что еще теплились на краю сознания, испарились за ненадобностью.

Пока тело предательски поддавалось сводящим с ума пыткам, Ламиа пытался заставить мозг работать. Как дать понять эльфу, что Аластера не беспокоят шрамы, чтобы он каждый раз не разрывал объятие или еще хуже, не выгнал до окончания действа. Необходимо выждать, и он сделает очередную ошибку. Бессмертный облегченно улыбнулся.

— Чему ты радуешься? — бархатистый шепот вызвал новый прилив возбуждения, голос принадлежал парню или молодому мужчине.

— Мне очень приятно, господин, но… — бессмертный лукавил.

— Но?

— Разрешите доставить вам удовольствие, — мягко попросил мужчина.

— Я еще не насладился тобой, — соблазнительно пропел незнакомец, возобновляя движение рукой по члену гостя.

Влажные поцелуи покрыли шею и, не успокоившись на этом, проложили путь к предплечью. Клиент не соврал, он действительно наслаждался, страстно распаляя их обоих. Его дыхание было таким же неровным, сердце громко стучало, а тело, сдерживаемое хозяином, норовило прижаться.

Эльф отпустил волосы, заботливо массируя затылок. Пальцы игриво коснулись позвонков, быстро перебирая, словно маленький человечек, побежали ниже, останавливаясь в районе лопаток. Ладонь накрыла кожу, рисуя всевозможные фигуры, выводя круги, она плавно опустилась на поясницу. Горло вампира пересохло, он даже не воображал, что такое возможно — мучиться от жажды, когда абсолютно сыт. Еще более удивляло отсутствие желания впиться в эльфа зубами и попробовать его кровь. Он не вызывал у хищника голода и инстинкта убивать. Только неконтролируемую похоть.

Клиент лишил Аластера любой возможности таять под ласками и отстранился. Штаны поползли вниз, высвобождая из тугого плена, открывая тело для теплого воздуха ночи. Ткань упала до колен, огорчив тем самым своего владельца. Правую штанину смяли в кулаке, направляя ниже, поэтому мужчина поднял ногу, тут же оголенную до середины икры. Со второй брючиной проделали то же самое, окончательно сдергивая мешающую тряпку.

Вновь горячие пальцы застали врасплох Аластера, россыпь поцелуев более не успокаивала, оставляя бесчисленное количество меток. Печать Элизаме стянулась вокруг запястья, посылая в кровь дополнительные импульсы напряжения, прошибая слабым током изнутри. Аластер поднял лицо, словно хотел посмотреть на подвешенную руку, разглядеть, как меняется татуировка. Она так реагировала впервые, и как может преобразиться закрученная в мелкую спираль черная орхидея, писатель не знал.

Незнакомец оказался перед Ламиа, требовательно оглаживая бока. Он уперся лбом в плечо вампира, ища опоры, придвигаясь почти вплотную. Борясь с затягивающим наваждением, Аластер не мог упустить редкую возможность. Не уверенный в том, что правильно поступает, окупится ли риск и посчастливится ли наткнуться на уродливые следы, мужчина наклонил голову. Поймав губами плотный шрам на шее, он прикусил кожу, обводя языком неровности.