Особенности национальной бюрократии. С царских времен до эпохи Путина - [39]
Но главным было даже не это. Довольно быстро выяснилось, что новые органы власти абсолютно недееспособны. Что, по сути, представляли собой такие Советы? Несколько десятков или сотен людей, которые были совершенно не подготовлены к государственной деятельности. Создание исполнительных органов — исполкомов ничего особо не меняло. Они тоже выходили громоздкими, все попытки что-то сделать тонули в бесконечной говорильне.
Я знаю, что говорю. В перестройку мне довелось бывать на заседаниях первого «демократического» Ленсовета. Туда тоже попали в основном те, кто умел громче всех кричать на митингах. Заседания проводились очень демократично… Впечатление от этого осталось как от абсурдной пьесы, поставленной пациентами больницы имени Скворцова-Степанова. Думается, в возникших в конце 1917 года Советах дело обстояло еще веселее…
Неизвестно, чем бы это все закончилось, но тут случилось то, что и должно было — началась Гражданская война. Ее развязали не большевики. И даже не белые во главе с генералом Корниловым. Она началась так, как вода прорывает плотину. Как начинается пожар в тайге. С большевиками ли, без большевиков — так все равно бы произошло. Вспомните бессмертный роман Шолохова «Тихий Дон». Там что, белые против красных? Если бы все так просто…
В общем, в стране начался бардак. И единственным спасением от хаоса было создание чрезвычайно жесткой власти авторитарного типа. То бишь диктатуры. Так всегда бывает. Любой, оказавшийся на месте большевиков, вынужден был бы сделать то же самое. Вспомним Корнилова, пытавшегося еще до большевиков навести порядок. Вспомним Колчака, который на занятой им территории наводил порядочки, которые эмигрантские историки окрестили «белым большевизмом». Таков уж закон жизни. Хаосу может противостоять только жесткая власть. И чем больше хаос, тем жестче власть, пришедшая ему на смену.
Одним словом, начался военный коммунизм. Суть его лучше всего сформулировал Лев Троцкий. «Военный коммунизм был, по существу своему, системой регламентации потребления в осажденной крепости».
Для нас тут важно понятие «осажденная крепость». В военной крепости — военные законы. И управление построено по военному принципу. В темпе вальса ВКП(б) стало поднимать под себя советскую власть и учреждать управленческие структуры… Вслед за Петром I большевики взяли за основу военную модель управления.
Тут снова имеет смысл отвлечься и рассмотреть связь военной модели управления и бюрократии. Потому что не любая жесткая иерархическая структура является бюрократической моделью. Возьмем, к примеру, мафию. Там никакой бюрократии нет и быть не может.
Так вот, армия. В какой-то мере она склонна к бюрократизации. Разумеется, речь идет не о боевых частях. Но на уровне штабов, а также всяких служб снабжения и всего такого прочего бюрократы в погонах растут с той же скоростью, что и их штатские коллеги. Но у армии есть очень жестокий регулирующий механизм. Он называется «война». То дело, ради которого общество, собственно, и кормит людей в погонах. Это очень серьезная игра. Поэтому чем война больше, тем лучше счищается с нее всякая шелуха, в том числе и бюрократическая. А если не счищается — армия войну проигрывает. Я уже упоминал, как американцы провозгласили борьбу с бюрократией в ВВС. Точно такую же борьбу сейчас пытаются проводить в ЦРУ. Когда хватились? Когда янки, как телега в грязи, завязли в Ираке. Кстати, война отметает не только бюрократическую, но и другую шелуху. Так, в тех же американских ВВС в девяностых годах под напором феминизма стали активно пропихивать женщин в пилоты боевых вертолетов. Закрывая ради светлой идеи женского равноправия глаза на чудовищные ошибки плохо подготовленных летчиц. То есть мужчину бы за такие «ляпы» выгнали, а этих нельзя — принцип оказался дороже здравого смысла. Но война все расставила по местам. О феминизме забыли.
Так что в молодой советской России в период «осажденной крепости» многие милые свойства бюрократического руководства не слишком проявлялись. Когда с одной стороны враги, а с другой — чекист с наганом, жизнь идет своеобразно… То есть формально все признаки бюрократического руководства в период военного коммунизма уже имелись. Но о бюрократии можно говорить только тогда, когда имеются «правила игры», по которым играет эта система. То есть четкие законы и правила. Плохие или хорошие — неважно. Главное — чтобы они имелись. А во времена военного коммунизма никаких законов вообще не было. Имелась лишь «революционная целесообразность».
Любой вопрос какой-нибудь комиссар и или красный командир мог решить, положив руку на кобуру своего верного маузера. Да и «сознательный пролетарий» мог отправиться с жалобой в райком партии или ЧК, где сидел тот же парень в кожанке с маузером. Который отправлялся в канцелярию и наводил порядок. Революционная романтика, блин… Да и нравы тогда были суровые. Так, в 1919 году в Перми был исключен из партии работник райкома Иван Селезнев. Его вина состояла в том, что он взял в магазине масло и не заплатил. К тому же примерно до 1920 года никто, в том числе и большевики, точно не знал, чем все кончится. Красные лидеры разрабатывали планы продолжения работы в подполье в случае поражения.
Завершилась Великая война, отгремели победные залпы. Но выстрелы продолжают раздаваться. Вот и приходится бывшему фронтовому разведчику Сергею Мельникову вспоминать прежние навыки. Его ждет жестокая схватка с фашистским специалистом, носящим кличку Барон, и долгий путь, в конце которого лежит разгадка таинственного Черного леса…
К весне 1943 года партизанское движение в Белоруссии достигло такого размаха, что немецкое командование вынуждено было создать ГФП – тайную полевую полицию для координации действий карательных и армейских подразделений против «лесных бандитов». Несколько секретных школ специально готовили агентов для внедрения в партизанские отряды, одной из задач которых было уничтожение командиров и комиссаров отрядов. Но все эти меры оказались малоэффективны…Книга «Оборотни тоже смертны» является продолжением романа «Тени Черного леса».
Гражданская война в России полна парадоксов. До сих пор нет согласия даже по вопросу, когда она началась и когда закончилась. Не вполне понятно, кто с кем воевал: красные, белые, эсеры, анархисты разных направлений, национальные сепаратисты, не говоря уж о полных экзотах вроде барона Унгерна. Плюс еще иностранные интервенты, у каждого из которых имелись свои собственные цели. Фронтов как таковых не существовало. Полки часто имели численность меньше батальона. Армии возникали ниоткуда. Командиры, отдавая приказ, не были уверены, как его выполнят и выполнят ли вообще, будет ли та или иная часть сражаться или взбунтуется, а то и вовсе перебежит на сторону противника.Алексей Щербаков сознательно избегает подробного описания бесчисленных боев и различных статистических выкладок.
Какими мы привыкли знать декабристов? Благородными молодыми людьми, готовыми пожертвовать собственными жизнями ради благополучия народа. Мечтавшими о свободе и лучшем будущем для России. Согласными во имя принципов отречься от всех благ и отправиться прямиком в сибирскую ссылку.Готовы ли вы услышать новое мнение о декабристах? Согласны ли вы поверить в то, что они были банальными бунтовщиками и действовали отнюдь небескорыстно. Хотите увидеть оборотную сторону их жизни и деятельности? В таком случае ознакомьтесь с мнением молодого петербургского журналиста Алексея Щербакова.
Великая Смута, как мор, прокатилась по стране. Некогда великая империя развалилась на части. Города лежат в руинах. Люди в них не живут, люди в них выживают, все больше и больше напоминая первобытных дикарей. Основная валюта теперь не рубль, а гуманитарные подачки иностранных «благодетелей».Ненасытной саранчой растеклись орды интервентов по русским просторам. Сытые и надменные натовские солдаты ведут себя, как обыкновенные оккупанты: грабят, убивают, насилуют. Особенно достается от них Санкт-Петербургу.Кажется, народ уже полностью деморализован и не способен ни на какое сопротивление, а способен лишь по-крысиному приспосабливаться к новым порядкам.
В массовом сознании известные деятели культуры советского периода предстают невинными жертвами красных монстров. Во многом, конечно, так оно и было. Однако не все было так просто. Отношения деятелей культуры – в том числе и литераторов – с советской властью были очень непростыми. Власть пыталась использовать писателей в своих целях, они ее – в своих. Автор предлагает посмотреть на великих писателей советского времени взглядом, не затуманенным слезой умиления. Они были такими, какими они были. Сложными людьми, жившими в очень непростой век.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Как предстовляют наши дети жизнь в СССР? Ниже приведены выдержки из школьных сочинений. Несмотря на некоторую юмористичность приведённых цитат, становится холодго и неуютно от той лжи, котору. запрограммировали в детский мозг...А через десяток-другой лет эти дети будут преподовать и писать историю нашей страны. Сумеют ли они стряхнуть с себя всю ту шелуху брехни, которая опутала их с рождения?...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.