Особенности еврейской эротики - [3]

Увы, мать моя считала порочным все, что находилось у женщины ниже пояса (быть может, потому что сама имела не таз, а круп, причем довольно увесистый) и воспитывала меня в пуританской строгости.

Однажды Григорий Аронович устроил родительское чаепитие в школе, где сказал, обращаясь непосредственно к моему отцу: «Если мальчик под запретом наказания украдкой видит наготу своей мамы, это значит, мы подарили обществу неполноценную личность»

Моему отцу была глубоко безразлична моя неординарная личность и единственный вопрос, который я слышал от него от случая к случаю, был на удивление однообразен: «Жан, ты уже сделал уроки?»

Я боялся сказать отцу, что мне вовсе не до уроков и что во мне давно уже бушуют гормоны, и в школу я хожу только затем, чтобы украдкой заглядывать под юбку нашей новой учительнице по русской литературе.

Целыми днями я испытывал острое половое возбуждение, которое вызывали во мне два конкретных человека — наша новая учительница мадам Глейн и член сборной школы по баскетболу мадмуазель Т. из двенадцатого «Б», носившая бутсы сорок пятого размера.

Эта мучительная любовная мука к двум прекрасным созданиям, которых я так страстно желал, совершенно изнуряла меня, делала апатичным и неспособным как к восприятию русской литературы, так и к баскетболу, который я с трудом отличал от волейбола.

Я учился в знаменитом выпускном классе средней израильской школы. Знаменитым он считался, потому что был самым эрудированным и самым сексуально продвинутым в нашем учебном заведении.

«Основным показателем сексуальной эрудиции, — говорил на педсовете наш директор, — является ранее приобщение учащихся к половому воспитанию».

Григорий Аронович Фишман был один из первых израильских педагогов, ратующих за включение в школьную программу уроков сексуального образования. Он лично разработал методику преподавания нового предмета, а на одном из показательных уроков предложил нашему физкультурнику снять с себя одежду, чтобы продемонстрировать классу особенности строения мужских гениталий.

Физкультурник, бывший десантник ВВС, охотно скинул трико, плавки и мужественной походкой прошелся по подиуму, демонстрируя подрастающему поколению свое отменное орудие воспроизводства.

Баскетболистка Т., присутствующая на этом любопытном эксперименте, восторженно захлопала в ладоши, остальные почувствовали некоторое смущение — столь ошеломляющими были мужские достоинства десантника.

Все это необычайное зрелище директор сопровождал блистательными комментариями типа: «Обратите внимание на отсутствие крайней плоти, у евреев она обрезается в младенчестве…»

В этот день Григорий Аронович был в особенном ударе и поведал нам много интересного о строении мужских половых органов, что дало повод Салику предположить, что директор, вероятно, педик:

— Дон Педро из Сиона, — насмешливо сказал Салик, и кличка насмерть прикрепилась за директором.

Мы и не заметили, как быстро прошел урок. Девочки были в упоении от античных пропорций физкультурника, а мальчики с нетерпением ждали, когда их будут знакомить с особенностями женской анатомии. Все надеялись, что в качестве демонстратора на сей раз выступит учительница русской литературы мадам Флора Глейн. В прошлом году она заняла первое место в региональном конкурсе красоты, и все мужское население школы, включая бравого физкультурника, млели от ее точеной фигурки.

Нововведения нашего директора пришлись по нраву всем учащимся школы и некоторым родителям, среди которых были адвокат Горвиц и мой отец, чрезвычайно заинтересовавшийся всеми подробностями эксперимента. «Жизнь стала лучше, жить стало веселей!» — выразился по этому поводу мой образцовый папаня, цитируя раннего Сталина.

Мать, до которой дошли слухи о странной инициативе директора, не разделяла, мнение отца народов, пригрозив вывести Фишмана на чистую воду.

Надежды ребят увидеть разочек интимные прелести нашей Королевы не оправдались. Родители стали забрасывать министерство просвещения негодующими письмами, призывая уволить зарвавшегося «Дона Педро».

О скандале «в сфере народного образования» прознали журналисты, поднялся страшный хай в прессе, новаторство директора назвали грубым фарсом, не имеющим никакого касательства к воспитанию молодежи.

Моя мать принимала в скандале активное участие, потребовав провести медицинское освидетельствование «Извращенца» на предмет вменяемости последнего. Один дотошный писака, вняв ее призывам, покопался в темном прошлом директора и обнаружил, что в далекой юности тот дважды проходил курс лечения в городской психиатрической больнице.

Все это вкупе привело к тому, что наш уважаемый директор, этот неоцененный современниками кладезь знаний и передовой педагогической мысли, был с треском изгнан с занимаемой должности. Подвижническая деятельность его, однако, принесла свои плоды. Теоретически почти все наши мальчики были подкованы в вопросах секса, а девочки давно уже приобщились к таковому, предпочитая одноклассникам крутых парней, которых цепляли на дискотеке. Поначалу ребята жутко на них обижались, но Семен, рассудив, что насильно мил не будешь, предложил товарищам визит к Сильвии — уличной проститутке, специализирующейся на несовершеннолетних.