Особенная семья - [39]

Анна не стала ничего отрицать. Сили все равно видела ее насквозь и уловила бы любую фальшь в словах.

– Я никогда не видела Лайама в такой ярости. Даже в тот первый день он не был таким. Он знал, конечно, что мы ездим по городу на автобусах, но не подозревал, что Колм будет пробовать ездить сам. И я не сказала ему об этом заранее. Не сказала, если честно, потому что испугалась его реакции.

– Но почему?

– Потому что между нами все складывается… складывалось… так замечательно! И еще… если бы ты видела, как он ко мне относился вначале, как к врагу какому-то… – Анна пожала плечами, не зная, как объяснить. – Лайам наконец-то начал мне доверять, а я все испортила. Я полностью потеряла его доверие.

– Ты что-то скрывала от него? – нахмурилась Сили. – Это на тебя совсем не похоже, Анна. Ты ведь не меняешься ради отношений с мужчиной! Ты сама мне рассказывала, и не раз, как твоя мать пыталась измениться ради очередного мужчины или пыталась изменить мужчину… Ты никогда не разменивалась подобным образом…

Анна призналась:

– Мне казалось, что будет проще все объяснить, если я представлю Лайаму новое достижение Колма как уже свершившийся факт. После этого я собиралась осторожно подготовить его к мысли о том, что Колм может получить работу.

– Ты до сих пор не говорила с ним об этом?!

В голосе Сили прозвучало откровенное удивление. Анна вынуждена была признать:

– Нет.

– И о переселении тоже?! – спросила Сили.

– Нет.

– Анна… – только и сказала Сили.

Имя повисло в воздухе.

– Знаю. Я здорово напортачила.

– Все утрясется. – Впрочем, голос Сили звучал не слишком уверенно. – Ты всегда яростно сражаешься за своих клиентов. И никогда не осторожничаешь. Наоборот, налетаешь, как слон в посудной лавке. Вот что меня тревожит. То, что ты пытаешься изменить себя ради отношений с мужчиной. Это на тебя не похоже.

– Нет, не похоже. Может, будет лучше, если ничего и не утрясется. Может, пора заканчивать с Лайамом… – Она даже не успела закончить фразу, как чувство потери накатило и захлестнуло ее с головой. Но потерять Лайама все же лучше, чем потерять себя.

Анне не хотелось думать об этом прямо сейчас. Ей хотелось пока ограничиться задачей попроще. Например, успокоить встревоженных соседей. Да-да, встреча с протестующими соседями казалась ей не такой страшной, как встреча с Лайамом Франклином.

– С Лайамом я разберусь завтра, а сегодня лучше заняться нашей самой насущной проблемой. Что мы собираемся делать по поводу дома?

– Анна, я… – Сили не договорила. В доме раздался грохот, по сравнению с которым топот стада слонов показался бы негромким шумом. Какие-то удары, торопливый топот бегущих ног и, наконец, обрывки разговора.

– … и я скажу ей об этом, потому что ты, сама знаешь, не должна…

Энрико и Натали, известные больше как Нико и Нат, при виде Анны остановились как вкопанные и радостно завопили.

– Тетя Анна! – кричали они наперебой, отталкивая друг друга и пытаясь одновременно обнять ее.

Дети Сили, восьми и семи лет соответственно, очень походили друг на друга. У обоих были темно-русые, почти черные волосы и самые выразительные карие глаза, какие только приходилось видеть Анне. Их отец, Эммануэль, оставил семью вскоре после рождения Натали, и Анна всегда поражалась, как безупречно Сили совмещает воспитание детей и остальные дела. Все родные Сили жили далеко, и Анна играла в семье роль суррогатной тети. Впрочем, в ее любви к этим детям не было ничего суррогатного. Она обожала их не меньше, чем они ее.

Пока дети обнимали ее, Анна поцеловала их в макушки и традиционно пошутила:

– Вот это да! Губы соскальзывают!

– Твои губы всегда соскальзывают, тетя Анна! – возразила Нат со смехом в голосе.

– Точно, твои губы самые скользкие во всем мире! – согласился Нико. – Но ты должна быть поосторожнее, а то еще соскользнут при парнях!

– Мальчишки у Нико плохие! – зачастила Нат. – Они говорят, что я не могу играть в бейсбол, потому что я девочка. А он согласился.

– Нико? – спросила Сили.

– Мам, я знаю, что Нат хорошо играет, но парни же не играют с девчонками!

Анна видела, что для Нико очень важны хорошие отношения с приятелями, но видела также, что мальчик чувствует себя виноватым из-за того, что обидел Нат. Эти двое были ближе между собой, чем большинство братьев и сестер, известных Анне.

– Нико, я не буду настаивать, чтобы ты взял сестру с собой, – сказала Сили мягким тоном, без всякого упрека или порицания. – Каждый имеет право иногда побыть один.

– Ну да, ты ведь не берешь нас с собой на свидания!

– Да, это правда, – согласилась Сили. – Хотя, если говорить откровенно, на большинстве моих свиданий вам было бы неинтересно.

– Музеи, вот чепуха! – Нико наглядно изобразил свои чувства при помощи рвотных движений.

– Да, я знаю. Ты у меня не большой любитель. Но Нат очень любит бейсбол. И все же я не буду настаивать, чтобы ты ее взял. Решать тебе.

– Ах, мама!

– Можешь идти без меня, Нико. Я не хочу, чтобы ребята дразнили тебя из-за меня. – Нат крепко обняла брата. – Не буду надоедать вам.

– Спасибо, Нат! – крикнул Нико, выбегая из комнаты.

– Это было очень мило с твоей стороны, Нат, – сказала Анна.

– Вовсе нет. Он сейчас скажет своим мальчишкам, чтобы они разрешили мне играть, – заявила Нат с уверенностью маленькой девочки в непререкаемом авторитете и всемогуществе старшего брата.